Родился в 1935 г. в Саратове. Прадедом Олега по отцовской линии был крепостной Иван Иванович Утин, выросший в семье зажиточного крестьянина Табакова, давшего ему свою фамилию. Родители Табакова — врачи; во время войны отец, Павел Кондратьевич, служил в санитарном поезде, мать, Мария Андреевна, — в военном госпитале. После войны семья распалась, но близкие отношения со сводным братом по отцу Евгением и с дочерью матери от следующего брака, Миррой, сохранились у Олега на всю жизнь. 

Будущий актер окончил саратовскую среднюю школу, в то же время посещая занятия в театральной студии местного Дворца пионеров. На обучении там настояла мать, опасавшаяся, что сын свяжется в тяжелые послевоенные годы с плохой компанией. Руководила студией актриса Н. И. Сухостав. «Этому человеку», — вспоминал позднее Табаков, — «я больше всего обязан своим актерским будущим... Она учила видеть в театре и в актерском труде не развлечение, не прихоть, а серьезное и нужное людям дело. ‹…› Тогда-то я по-настоящему «заболел» театром и уже не мыслил без него своего будущего»^[1]. Вопреки воле родителей, Олег уехал в Москву — поступать в театральный институт. 

С 1953 г. Табаков — студент школы-студии МХАТ (курс Василия Топоркова). Во время учебы он начинает работать в кино и в театре. Первая кинороль — у Михаила Швейцера, в оттепельной драме «Тугой узел» (по повести Владимира Тендрякова, 1956). Фильм о колхозной жизни объявили идейно порочным за «неверную трактовку основных образов ‹…›, а также за тяготение к мрачной, натуралистической манере изображения событий». Швейцер был вынужден согласиться на перемонтаж. Фильм вышел в прокат в 1957 г. под названием «Саша вступает в жизнь». Юноша-идеалист Саша, сыгранный Табаковым, во многом задал тон его актерским работам в шестидесятые.

«...это было еще не начало — в лучшем случае преддверие, очень приблизительный и бледный эскиз образа, который создал позже актер Табаков и который создал Табакова-актера... Саша с его чистым, ясным и принципиальным взглядом на жизнь был для режиссера не более чем камертоном его отношения к героям фильма. Сам же он был “бесконфликтен”, и путь его в жизни, по существу, определяли другие»^[2], — писала позднее о дебюте Табакова М. Туровская. 

В 1956 г. при Школе-студии МХАТ О. Ефремов собрал Театр-студию молодого актера — будущий «Современник». Табаков, самый молодой из сооснователей театра, в течение двадцати шести лет был ведущим его актером, заведуя при этом и административными функциями. Его театральный дебют — Миша в спектакле «Вечно живые» по пьесе В. Розова (1956). «Звездной» ролью начинающего артиста стал Олег в розовской пьесе «В поисках радости» (1957), которая в 1960 г. воплотилась в фильм А. Эфроса и Г. Натансона «Шумный день». 

Табаков играет в «Шумном дне» легкоранимого, болезненно ощущающего любую несправедливость школьника. По словам М. Туровской, образ оказался символичным для молодого поколения шестидесятых годов «...с его осознанным бескорыстием, противопоставленным всяческому обывательскому благоразумию; с его трезвым идеализмом, которому ненавистен вульгарный и жадный мещанский “материализм”; с той смелостью и беспощадностью в постановке вопросов, которая так характерна для послевоенного поколения “детей” и которая не оставляет места для самого благовидного компромисса... Образ этот, в драматургии связанный с именем В. Розова, в прозе — с именами А. Кузнецова и В. Аксенова, в поэзии — Е. Евтушенко и А. Вознесенского, на экране, пожалуй, наиболее полно воплотил Олег Табаков»^[3]. 

Большинство ролей молодого Табакова в начале шестидесятых подобны названным двум: не принимающие мещанский быт и устаревшие догмы студенты, школьники, комсомольцы. Таковы герои в «Людях на мосту» А. Зархи (1959), «Испытательном сроке» В. Герасимова (1960), «Чистом небе» Г. Чухрая (1961), «Молодо-зелено» К. Воинова (1962). «Он часто играл подростков, людей, начинающих жизнь, впервые соприкоснувшихся с большим миром. И в каждом из них он подчеркивал основное — свежесть и остроту взгляда на вещи привычные и кажущиеся естественными. Логика поведения подростка для актера — фон, который резче оттеняет проблемы, волнующие всех сегодня»^[4]. 

Репертуар артиста в театре разнообразнее: это роли в «Пяти вечерах» А. Володина (1959), «Голом короле» по Е. Шварцу (1960), «Сирано де Бержераке» Э. Ростана (1964), «На дне» М. Горького (1968). Вскоре он становится одним из ведущих московских театральных актеров. В 1968 г. Табаков блистательно играет Хлестакова на сцене пражского театра «Чинегорны клуб». Майская Прага, поверившая в перемены и увлеченная, казалось, лишь политикой, не смогла не заметить семи спектаклей, сыгранных московским актером вместе с чешскими коллегами. «Он выучил роль за тысячу километров от Праги, после нескольких репетиций предстал перед пражской публикой и не обманул ее надежд. Табаков слился с коллективом исполнителей, как старый знакомый. ‹…› Хлестаков в исполнении Табакова — перепуганный и жалостно блеющий нуль, который кричит от отчаянного страха, нуль, который страх остальных нулей раздувает до чудовищных размеров. Игра Табакова еще злее, чем чешских актеров. ‹…› «Русского ревизора» публика зачастую понимала лучше, чем остальных исполнителей»^[5], — писали пражские газеты. 

Искремас в трагикомедии А. Митты «Гори, гори, моя звезда» (1969) — странствующий актер, подвижник нового «революционного» искусства — словно завершил череду восторженных юношей, сыгранных Табаковым. «Поначалу Табаков добродушно, слегка посмеивался над своим героем, однако постепенно его ирония становилась сердитой. Артист понимал, сколь человечески опасна склонность к постоянным самооправданиям и неумение видеть жизнь такой, какова она есть, — неумение, рождающее внутреннюю непрочность, неустойчивость»^[6]. Горький опыт Искремаса, с революционных спектаклей которого народ бежал в такой понятный «массовый» синематограф — «опыт, который будущий худрук МХТ учел как нельзя полнее»^[7] — теперь воспринимается как некое предзнаменование.

Превращение романтически возвышенного юного героя в отъявленного циника (чего избежал Искремас) Табаков сыграл в «Обыкновенной истории» (1970), и сделал это поистине виртуозно. Чем сильнее была любовь зрителей к его Саше Адуеву, тем страшнее было разочарование в нем. Эта роль, где «весь арсенал средств актерской выразительности заключен в самом исполнителе»^[8], стала одной из легендарных ролей Табакова.

Постепенное «превращение» «Современника», из которого исчезла студийность, бывшая основой, заставила О. Ефремова покинуть театр в 1970 г. Табаков, тоже видевший опасность в подмене студийности записной «гражданственностью», попытался спасти «Современник», став на шесть лет директором театра и способствовав утверждению Г. Волчек на должность главного режиссера. С 1976 по 1983 г. Табаков оставался в «Современнике» на «разовых» ролях. Одними из самых ярких театральных работ тех лет были алчный стяжатель Балалайкин в «Балалайкин и К°» (1973) и вальяжный сластолюбец Мальволио в «Двенадцатой ночи» (1976). 

В начале семидесятых Табакову достаются две роли, абсолютно противоположные по идеологической направленности и странным образом смыкающиеся в человеческой сути. Чекист Макар в «Достоянии республики» (1971), «мурлыкающий и внимательный»^[9], готовый в нужный момент достать наган как бы из ниоткуда, и артистичный эсэсовец Шелленберг в «Семнадцати мгновениях весны» (1973) были словно двумя сторонами одной медали. «Опасная, недобрая улыбочка человека с козырями в рукаве и паролем за подкладкой»^[10] была характерна для того, и для другого — что, впрочем, стало заметно внимательному зрителю лишь годы спустя.

В семидесятые Табаков снимается много, делая запоминающимися даже небольшие роли. Среди них — интеллигент, словно один из повзрослевших «табаковских мальчиков», отец Пети Бачея в телефильме «Волны Черного моря» (1975), застенчивый Иван Федорович Шпонька в фильме-спектакле «Иван Федорович Шпонька и его тетушка» (1976), «enfant terrible» Щербук в «Неоконченной пьесе для механического пианино» (1976), умильный прохиндей Альхен в «Двенадцати стульях» (1977), капризный Людовик XIII в «Д’Артаньяне и трех мушкетерах» (1978) и другие. И, однако, «“Брачный крик марала”, которым он когда-то изумил зрителей “Механического пианино”, — это еще и образ переполненного игровой энергией лицедея, которому пришла пора встретиться с публикой»^[11]. 

Выход актерской энергии, безусловно, нашелся в фильме Н. Михалкова «Обломов» (1979), где Табаков сыграл главную роль. По признанию самого артиста, эта работа потребовала от него отказаться от привычных красок, «шармерства», поскольку Обломов — не гротескная, но трагическая фигура. «Для меня, например, бесспорно», — говорил Табаков, — «что в образе Обломова фокусируется проблема ответственности человека перед дарованным ему талантом»^[12]. Герой в интерпретации Михалкова и Табакова нарисован мягкими, лирическими красками, но поистине трагичен, потому что расплачивается жизнью за избранный им путь. «Школьная программа учила относиться к Обломову с негодованием — Олег Табаков с Михалковым отбили душевнейший персонаж русской классики у злых методисток»^[13].

В 1978 г. родился один из самых узнаваемых и «народных», хотя и закадровых персонажей Табакова — кот Матроскин в мультипликационном фильме «Трое в Простоквашино» («Каникулы в Простоквашино», 1980, «Зима в Простоквашино», 1984). Деловой кот-мурлыка, знающий, с какой стороны правильно есть бутерброд, стал любимцем детей и взрослых, героем анекдотов — что само по себе высшая степень признания. При этом Табаков, «на вопрос, не обидно ли ему, что Смоктуновского все вспоминают Гамлетом, а тебя будут вспоминать хитрым котярой Матроскиным, сразу же возражал: «Нет, не обидно. Я ведь никогда не хотел играть Гамлета или Чацкого, только Полония или Фамусова»^[14].

С 1973 г. Табаков занят преподавательской деятельностью. В 1976 г. он набрал курс из двадцати шести человек, основой которого стали студийцы из его «драмкружка». В 1977 г., получив в распоряжение бывший угольный склад на улице Чаплыгина, мастер и студенты своими руками привели помещение в порядок. Именно там зародилась будущая знаменитая «Табакерка». 

В 1976 г. Табаков поставил «Ревизора» в городском театре Шеффилда (Великобритания). С этого времени он регулярно работал в зарубежных театрах как режиссер-постановщик и преподаватель. Более 40 спектаклей были поставлены им в Финляндии, Венгрии, Германии, Австрии, Дании.

Премьерой «подвала» на улице Чаплыгина стал спектакль «С весной я вернусь к тебе» по пьесе А. Казанцева (постановка В. Фокина). Премьера состоялась 29 октября 1978 г. Позднее появились «Две стрелы», «Прощай, Маугли!», «Прищучил» и другие спектакли. Театр завоевал любовь зрителей и обратил на себя внимание лучших критиков того времени. Труппа с успехом провела гастроли в Венгрии. Однако официального статуса студенческий театр не получил. 

В начале восьмидесятых бывшие студенты пытались сохранить свой прежний «дом», репетируя по ночам и ставя спектакли, но постоянная работа в разных театрах помешала попыткам вернуть к жизни студенческий «подвал».

В 1982 г. Табаков набирает новый театральный курс. Спустя несколько лет он стал основой труппы «Табакерки». 

В восьмидесятые годы Табаков играл во многих фильмах разного режиссерского уровня. Среди них — Николай Павлович, втайне завидующий непутевому другу в «Полетах во сне и наяву» (1982), блистательная злодейка мисс Эндрю в «Мэри Поппинс, до свидания!» (1983), харизматичный негодяй Ксанф в «Эзопе» (1983) и, конечно, влюбленный в «Иску-у-у-сство!» прожженный и жутко обаятельный циник-бармен в «Человеке с бульвара Капуцинов». 

В 1983 г. Табаков перешел во МХАТ по приглашению О. Ефремова. «Ефремов был первым среди нас не по должности, а по любви. Всегда. Даже когда ушел из “Современника” во МХАТ по прошествии четырнадцати лет. Это было, как бывает в жизни, когда отец уходит из семьи. Отец любимый, отец — безусловный авторитет... Отец»^[15], — говорил Табаков. Ефремов утверждал, что приход Табакова в Художественный театр не случаен, ибо он «мхатовец по крови»^[16]. Первой ролью Табакова на мхатовской сцене стал Сальери в пьесе П. Шеффера «Амадей». Эту роль он сыграл, «блистательно пользуясь ее возможностями.  ‹…› Табаков с редкой четкостью ведет двойную фабулу спектакля — фабулу полутрагической, полубалаганной исповеди Сальери и фабулу его давней борьбы с соперником. ‹…› Для такого сюжета требуется особая артистическая техника. Табаков демонстрирует полное, образцовое владение ею»^[17], — писала критика. 

Работая в театре, Табаков был ректором Школы-студии МХАТ (1986-2000), выпустил четыре актерских курса, руководил аспирантский программой совместно с Университетом Карнеги Меллон (США), в 1992 г. основал Летнюю школу имени К. С. Станиславского в Бостоне. 

В 1986 г. в Министерстве культуры был подписан приказ о создании трех театров-студий в Москве, в том числе — Театра-студии под руководством Олега Табакова. И уже 1 марта 1987 г. реконструкция «подвала» была завершена. То был день рождения «Табакерки». «Мы просто занимаемся посильной реализацией мечты В. И. Немировича-Данченко, которая укладывается в три слова: “школа-студия — театр”», — говорил Табаков. — «Нередко студенты уже со второго курса играют в театре на улице Чаплыгина»^[18]. По воспоминаниям Е. Миронова, одного из учеников Табакова, мастер приезжал в «подвал» после спектакля и репетировал с ними до глубокой ночи.

В 1987 г. при разделе МХАТ на две труппы, Табаков без колебаний встал на сторону О. Ефремова.

В постперестроечном кино Табаков играл в исторических лентах — князь Голицын в «Царской охоте» (1990), генерал Власик в «Ближнем круге» (1991), доктор Виноградов в американо-венгерском байопике Stalin (1992). Как всегда красочны были его комедийные персонажи — директор Дома быта в «Шапке» (1990), Иван Иваныч в «Хочу в Америку» (1993), Суходрищев в «Ширли-мырли» (1995), Маурицио в «Московских каникулах» (1995), Павел в «Сироте казанской» (1997), Саня Арефьев в «Кадрили» (1998). Все они были по-табаковски убедительны — даже гипотетический Президент России в фильме «Президент и его внучка» (2000). 

Однако по-настоящему среди ролей, сыгранных в девяностые, выделяется Старик в «Трех историях» Киры Муратовой (1997). «Дачный дедушка в халате и колпаке плаксиво учил политесу оставленную на его попечение юную варваршу — девочку с абсолютно табаковским именем Лиля Мурлыкина. Не шляться голышом, не таскать кота за хвост, не говорить деду “ты” и не воровать из общественной столовой — скучные заповеди развитого белого общества. Устав от нотаций, максималистка нового века Лиля Мурлыкина не стала бросать в лицо дедушке железный стих, а просто бухнула ему в питье лошадиную дозу крысомора и поднесла с наивной ослепительной улыбкой — той, которой научил ее он сам»^[19]. По мнению киноведа Д. Горелова, то было некое подведение черты под восемью десятками сыгранных Табаковым ролей. Но это было и подведение итогов самим обществом.

После смерти О. Ефремова в 2000 г. Табаков возглавил МХТ им. А. П. Чехова. Понимая, что привлечь зрителей можно в том числе «медийными» лицами, он собирал в свою труппу самых известных и талантливых исполнителей. МХТ стал площадкой для современных российских режиссеров. Принципиально отказавшись ставить спектакли, Табаков называл себя «кризисным менеджером». Его политика вскоре вернула зрителей в МХТ и сделала театр по-настоящему «звездным». В 2001 г. в МХТ была открыта Новая сцена, а в 2006-2007 гг. проведена полная реконструкция театрального здания. В 2015 г. началось строительство филиала МХТ на пересечении проспекта Андропова и Нагатинской улицы.

С 2000 г. до конца жизни Табаков преподавал в Школе—студии актерское мастерство и заведовал кафедрой. На вопрос, какие требования он предъявляет абитуриенту, отвечал: «Первое и главное — талант». В 2008 г. открылся театральный колледж при театре Табакова, художественным руководителем которого он являлся.

Совмещая руководство МХТ и «Табакеркой», актерскую работу в двух театрах, продюсирование, обучение и режиссуру за рубежом, Табаков активно снимался в кино и на телевидении, сыграв, в том числе, генерала Семагина в «Есенине» и Долгоруцкого в «Статском советнике» (2005), Мейслинга в «Андерсене» (2006), Ивана Цветаева в «Глазе Божьем» (2012), повара Баринова в популярном ситкоме «Кухня» (2014-2017). На телеэкран перешли лучшие театральные роли Табакова 2000-х: добрый и несентиментальный Лука в «На дне» (2000), страдающий Мольер в «Кабале святош» (2003), резонер Иван Коломейцев в «Последних» (2004), непривычный зрителю профессор Серебряков в «Дяде Ване» (2007), который «так говорил свое неприятное “Дело надо делать, господа!”, что господам становилось не по себе, а публика начинала ерзать в креслах: а ведь действительно надо!»^[20]. 

Последними ролями Табакова на театральной сцене стали доктор Дорн в «Чайке» (2014) и Морис в «Юбилее ювелира» (2015) в постановке К. Богомолова. В «Юбилее ювелира» Табаков «сыграл старика, больного раком и доживающего свои дни в ожидании визита английской королевы. Или вечной и единственной любви. Или смерти»... ‹…› То, как Олег Табаков в этой роли был спокоен, мужествен, серьезен, остроумен и бесстрашен, не забыть никогда — как и взгляда, которым он долго-долго смотрел вслед уходящей королеве»^[21].

Олег Табаков, ставший однажды доверенным лицом Президента, избиравшегося на третий срок, поддержавший присоединение Крыма, заставлял гневаться демократов. Он предоставлял площадку «скандальным» талантливым режиссерам, вызывая ярость фанатиков-фарисеев. Он шел на компромиссы. Он бескомпромиссно поддерживал новосибирского «Тангейзера». Он был просто самим собой, живя, как он говорил, «по учению Чучхэ»: «быть достаточно близко к источнику власти, чтобы согреться ее теплом, но и в некотором отдалении, чтобы не обжечься. ‹…› Когда политическая ситуация обостряется и к нему обращаются за поддержкой, он это делает, но тоже без надрыва, а как бы играя», писал о нем А. Смелянский^[22]. Играя — потому что он был поистине настоящим актером. И при этом знал, «что в нашей стране он уже навсегда Олег Табаков. Режимы меняются, а он остается»^[23].

Олег Павлович Табаков умер 12 марта 2018 г. после продолжительной болезни.

Анна Смертина