Желание стать артистом ‹…› пришло ко мне не так уж рано и на первый взгляд случайно. Я родился в 1935 году в Саратове. Там же прошло мое детство. Город наш очень театральный. У нас были очень хорошие артисты. Не ходить в театр просто было невозможно. Я очень любил наш Тюз, по нескольку раз видел многие спектакли «Молодая гвардия», «Воробьевы горы», «Ее друзья». Очень любил тюзовских артистов. Но и в мыслях не было когда-нибудь попытать счастья на сцене. Я любил театр только как зритель. И хотя нередко выходил из театра потрясенный и покоренный, никогда мы со сверстниками не затевали игры в театр и не подражали любимым артистам. Никакого влияния на меня не оказало и то, что в моей «генеалогии» был «театральный» предок, — дед работал в труппе известного антрепренера Собольщикова-Самарина... правда, в должности слесаря... В восьмилетнем возрасте у меня произошло первое «выступление» на сцене. Это было в годы войны. Мама работала врачом в эвакогоспитале под Волгоградом, я жил при ней. К праздникам персонал готовил выступление художественной самодеятельности. Как-то поставили пьесу, в которой нужен был мальчик младшего школьного возраста. Вероятно, я первым подвернулся под руку руководителю драмкружка. В моей роли была всего одна реплика: «Папа, купи мне пистолет». Я был страшно горд этим выступлением. Как и многие школьники, я часто выступал в госпиталях перед ранеными, читал стихи, пел песни. Старался изо всех сил, уж очень хотелось доставить радость бойцам, выразить им свою благодарность и восхищение. Этим и были для меня дороги выступления в госпиталях, но никакого «пробуждения артистического чувства» не произошло.
Все началось гораздо прозаичней. После войны мы вернулись в Саратов. Я учился в школе, ходил в театр, но одновременно все больше отдавал мальчишескую дань улице. И тогда мама буквально за руку отвела меня в саратовский Дворец пионеров. Зная мое увлечение театром, она выбрала драматическую студию. Но руководствовалась она лишь желанием оградить меня от влияния улицы, а не жаждой видеть сына «в артистах».
Руководила студией при Дворце пионеров Наталья Иосифовна Сухостав. Я прочитал ей стихотворение Пушкина «Во глубине сибирских руд...» Потом она попросила почему-то громко произнести: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — и сказала: «Голос не бог весть какой, но ладно уж, оставайся». Этому человеку я больше всего обязан своим актерским будущим. Но не потому, что она раскрыла во мне какие-то таланты. Для нее главным было не обучение нас актерским навыкам и подготовка спектакля — она заботилась о нашем человеческом воспитании, прививала любовь к искусству, заставляла совершенствоваться нравственно. Она учила видеть в театре и в актерском труде не развлечение, не прихоть, а серьезное и нужное людям дело. На такой театр она ориентировала нас своим личным примером и отношением к работе.
И для участников драматической студии главным становилось не стремление лишь бы выйти на сцену, завоевать успех и признание своих товарищей, удовлетворить тщеславие. Мы поняли, что спектакль позволяет высказать то, что волнует нас в жизни. А поскольку мы играли преимущественно пьесы из школьной жизни, то есть о себе и своих сверстниках, нам было что сказать. Я сыграл роль Ленточкина в пьесе А. Барто «У нас экзамены», Валерия в пьесе С. Михалкова «Красный галстук», Сказочника в пьесе-сказке Е. Шварца «Снежная королева» и еще ряд ролей...
Тогда-то я по-настоящему «заболел» театром и уже не мыслил без него своего будущего.
Цит. по: Захаров Е. Олег Табаков. М.: Искусство, 1966.