«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Рустам Хамдамов родился в 1944 году в Ташкенте. Отец — узбек, мать — татарка, бежавшая от раскулачивания на Сырдарью. Всю жизнь она проработала портнихой. В детстве огромное влияние на будущего режиссера оказала русская няня, бывшая хористка Нижегородского театра, работавшая кастеляншей в Ташкентском театре и тайно крестившая его в православной церкви. Именно с няней Хамдамов связывает свою тягу к русской и дореволюционной культуре.
В 1965 году Хамдамов поступает на режиссерский факультет ВГИКа, в мастерскую Григория Чухрая. Желание снимать кино появилось у Хамдамова после просмотра «Летят журавли». Однокурсники Хамдамова вспоминают его прежде всего как скромного молодого человека, увлеченного рисованием.
В 1967-м во ВГИКе в соавторстве с Инессой Киселевой Хамдамов снимает свою первую картину «В горах мое сердце» — немую фантазию по мотивам рассказа Уильяма Сарояна. Стилистика ретро, в которой выдержан фильм, свидетельствует не столько о принадлежности рассказанной истории к определенной эпохе, сколько о связи с кинематографом начала века. Авангардный фильм производит огромное впечатление на коллег. Хамдамов превращается в режиссера для режиссеров, а короткометражный фильм, несмотря на утрату негатива, становится источником заимствований и вдохновения.
«... картина студента Хамдамова у меня не выходит из головы. Я о ней думаю. Она была очень красива, хотя в ней был некий маньеризм. Многие решения в „Дворянском гнезде“, сам его стиль определены ею. Я настолько был под этим впечатлением, что попросил Хамдамова сделать костюмы, и в особенности шляпы для героинь» [1], — вспоминал Кончаловский.
В этом дебюте свою первую роль в кино играет Елена Соловей. «Именно здесь, во вгиковском фильме, был заявлен актерский имидж Е. Соловей, в следующей, так и не законченной Р. Хамдамовым картине „Нечаянные радости“ он окончательно обозначился»[2].
В 1972 Хамдамов получает возможность поставить сценарий Андрея Кончаловского и Фридриха Горенштейна «Нечаянные радости» — об актрисе немого кино (прототипом которой стала Вера Холодная) и последних днях дореволюционного кинематографа в Крыму времен Гражданской войны. Но вскоре становится известно, что режиссер не снимает по утвержденному сценарию. Сюжет, придуманный Хамдамовым, вращается вокруг легенды о волшебном ковре — пролитая на него кровь может остановить войну. Ковер находят артистка в исполнении Елены Соловей, ее сестра и режиссер Осип Прокудин-Горский.
Отснятый материал, несмотря на изобразительное качество съемок Хамдамова и оператора Ильи Миньковецкого, вызывает возмущение на «Мосфильме». По воспоминаниям Сергея Соловьева, режиссеру все-таки предложили закончить работу при условии предоставления нового сценария. Но Хамдамов, уверенный, что его сценарий ни за что не устроит руководство, решает никого не посвящать в свои планы и уезжает в Ташкент. Негатив фильма был смыт в плановом порядке. Рабочий материал картины был разобран разными людьми. Несмотря на активные поиски, до настоящего времени удалось обнаружить лишь несколько частей фрагментарного рабочего материала.
В 1976 году первоначальный замысел Горенштейна и Кончаловского осуществляет Никита Михалков («„Раба любви“»). Главную роль актрисы Вознесенской в фильме Михалкова исполняет Елена Соловей. Актриса предстает перед зрителем в образе, придуманном Хамдамовым: пластика и интонации речи актрисы, костюмы и грим.
Уехав из Москвы, режиссер продолжает рисовать, и работает как художник по костюмам. В 1975 году знакомится с Микеланджело Антониони и Тонино Гуэррой, которые выбирают в Узбекистане натуру для фильма — Гуэрра останется поклонником и другом Хамдамова на долгие годы.
Во время Перестройки Сергей Соловьев находит Хамдамова и возвращает на «Мосфильм», дав карт-бланш на любой проект. Имя полузапрещенного режиссера к этому моменту уже обросло легендами. Новый фильм Хамдамова называется «Анна Карамазоff». К производству удается привлечь зарубежных партнеров — знаменитого французского продюсера Жана Зильбермана и легендарную Жанну Моро. Фильм снимают в 1989-1990, в основном в Ленинграде, в нем играют как известные советские артисты, так и непрофессиональные актеры. В центре сюжета героиня Моро, вернувшаяся в родной город из заключения. Сюрреальная история о путешествии становится первым цветным фильмом Хамдамова. Уцелевший материал «Нечаянных радостей» оказывается фильмом в фильме, центром повествования.
Зильберман требует сократить ленту и сделать ее понятнее, Хамдамов не идет на уступки и в итоге добивается печати своей версии для Каннского фестиваля. Показ проходит неудачно. Жанна Моро уходит из зала, фильм освистывают. Негатив фильма остается в руках французской компании, которая блокирует прокат. Так новый фильм становится еще одной хамдамовской легендой — за Хамдамовым закрепляется репутация несостоявшегося великого режиссера.
«В сущности, вся „Anna Karamazoff“ — это и есть одно сумбурное, многословное, временами мучительное, временами вдохновенное признание в любви. К прошлому, которое для Хамдамова романтический сон, к этой женщине, которая для него романтический призрак, к кино, которое для него романтическая мечта. Может быть, Хамдамов — последний романтик советского кинематографа, единственно законный наследник Довженко и Параджанова. Рискну предположить, что свой юношеский порыв, максимализм и пылкость ему удалось сохранить благодаря тому, что в течение двадцати лет он был отлучен от реального кинематографического производства», — пишет по следам премьеры в Каннах Сергей Николаевич.
В девяностые годы Хамдамов живет во Франции, консультируя дома мод. В Европе, Америке и России проходит несколько выставок живописи и графики Хамдамова. В 2003 году его работы включают в коллекцию Государственного Эрмитажа. В 2000-е автор создает костюмы и оформление к ряду театральных постановок — в том числе к «Дяде Ване» Кончаловского, к «Горю от ума» Юрия Любимова.
Попытки продолжить работу в кинорежиссуре Хамдамов предпринимает с конца 90-х, начав снимать «Вокальные параллели». Работа над проектом будет идти девять лет, и картина, которую сам Хамдамов называет «фильм-концерт», выйдет в 2005 году. В кадре появляется Рената Литвинова, которая предстает в роли философствующего конферансье, объявляющего выступления оперных певцов — настоящие звезды казахской оперной сцены поют на фоне мрачных индустриальных пейзажей. Хамдамов (наряду с Кирой Муратовой) — один из авторов, чье видение сформировало экранный образ Литвиновой. Следующий фильм Хамдамова короткометражный — это первая новелла задуманной трилогии «Драгоценности» (по аналогии с балетом Баланчина). Фильм называется «Бриллианты», производство его идет при поддержке журнала «Сеанс». На экране Диана Вишнёва и Рената Литвинова.
«Фильм-балет, конечно же, о Петербурге. И Диана Вишнёва у Хамдамова поигрывает стройной ножкой на фоне невской панорамы... Это не просто автограф Петербурга. Это самая совершенная балетная композиция всех времён и народов. Гималаи балетного мира, которые манят недостижимым покоем и высотой. Полярная звезда, на которую всю жизнь держал курс Баланчин», — пишет об этой работе Юлия Яковлева.
Второй фильм трилогии, продюсировать который начинает Андрей Кончаловский, называется «Яхонты». Картина выйдет на экраны в 2017 году под названием «Мешок без дна». Это полнометражная работа по мотивам «В чаще» Акутагавы Рюноскэ (по этому рассказу поставлен и «Расемон» Акиры Куросавы). В главной роли Чтицы, рассказывающей волшебную сказку Великому князю, — Светлана Немоляева — по мнению режиссера, недооцененная «голливудская» актриса советского периода.
«... последние слова в фильме такие: заплаканный Князь спросит Чтицу: „А Рай-то есть?“ Она скажет: „Да нет, что вы, он был у нас только лишь в детстве“. И оба себя доведут до такой истерики, что разочаруются в потустороннем царстве. И всё. И покинут дворец. Эта сказка очень печальная: все признались в убийстве, но никто не сказал правду», — объясняет режиссер.
Сегодня Хамдамов продолжает снимать, он живет и работает в Москве. Его следующий фильм должен завершать трилогию о драгоценностях. Рабочее название — «Без цены».
Андрей Гореликов