Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Рисунки на полях пушкинских рукописей
О сценографии и костюмах Рустама Хамдамова

[О спектакле «Горе от ума» на сцене Театра на Таганке. Реж. Юрий Любимов. Худ.-постановщик, автор костюмов Рустам Хамдамов]

Когда Чацкий встречает Наталью Дмитриевну Горич (Илзе Лиепа), сразу понимаешь, что их взаимоотношения раньше были вовсе не платоническими. Но сейчас — жена Платона, боевого друга Чацкого, и это исключает любые связи, кроме дружеских.

Илзе Лиепа играет Наталью Дмитриевну не случайно. Все женщины в новом спектакле Любимова напоминают балетных сильфид. Они одеты в белые, полупрозрачные кринолины и балетные туфли, часто поднимаются на пуанты, как птицы, которых кто-то неожиданно вспугнул. Глядя на них, вспоминаешь пушкинский эпитет: «блистательна, полувоздушна». Бестелесность дам наводит на мысль, что все герои спектакля не люди, а ожившие тени. (В последние годы этот образ уже не раз возникал в спектаклях Любимова.)

Для «Горя от ума» режиссер вместе с художником спектакля Рустамом Хамдамовым придумал необычную сценографию. Белоснежные декорации разрезаны на подвижные полосы. Они то превращаются в колонны, то собираются в цельную стену, а иногда эти полоски ткани просто закручивают в жгут. В кульминационных моментах: перед приходом Чацкого, падением с лошади Молчалина (Александр Лырчиков) и перед началом бала, декорации начинают стремительно двигаться, как будто исполняя какой-то фантастический танец, и еще больше усиливают всеобщую суету. В самом начале спектакля на их белоснежном фоне появляются черные тени героев, напоминающие старинные дагерротипы или рисунки на полях пушкинских рукописей. Во время действия порой возникает тот же эффект, меняется свет прожекторов, и герои на несколько секунд превращаются в абсолютно черные силуэты. Полоски слишком тонки, и потому дом Фамусова совсем не похож на крепость. Здесь невозможно спрятаться: разговоры подслушивают, встречи подсматривают, а за подвижной стеной вместо Молчалина запросто может оказаться Чацкий.

Романцова О. Карету! — Мне? Карету // Планета красота. 2007. № 9/10

[О спектакле «Дядя Ваня» на сцене Театра им. Моссовета. Реж. Андрей Михалков — Кончаловский. Художник по костюмам — Рустам Хамдамов]

Не случайно приглашен для работы над спектаклем Рустам Хамдамов.


Его костюмы — это уже заданный характер. Простое белое с красным кантом платье Елены Андреевны в первой сцене, ее невероятно стильный дорожный костюм в сцене прощания, уже упомянутые наряды Сони и Астрова, ладно сидящая «тройка» дяди Вани....
Действие происходит на небольшом помосте, придвинутом к авансцене, странно, затеряно выглядящем на огромной, открытой моссоветовской сцене. Сюда, как на сцену, а иногда и как на эшафот поднимаются персонажи, до этого терпеливо ожидающие своего появления, сидя на стульях чуть в глубине (разработка сценографии Любови Скориной). На этой площадке есть предметы, становящиеся знаком определенного жизненного уклада — большой шкаф, кресла, стол. Но все это лишь знаки, а не подлинный дом, где человек может почувствовать себя защищенным.

Ни в спектакле Кончаловского, ни в спектакле Туминаса, речь о котором еще пойдет, нет уютной дворянской усадьбы, обжитого дома.

Герои этих спектаклей принципиально бездомны.

Федорова В. Пропала жизнь. Еще раз о «Дяде Ване» // Планета красоты. 2009. № 11/12.

‹…› одноактный «балет-дуэт» по мотивам трагедии Расина на музыку А. Тертеряна и Г. Канчели в постановке В. Смирновой назван «Песнь исступленной Федры».
Безусловно, в слове «песнь» (в его празначении) есть нечто от заклинаний, дионисийских гимнов, священнодействия. Иступленная Федра, в ярости, в безумии вожделений и мести, в отчаянии раненого зверя... Да, именно такова здесь Илзе. Царственность ее не покинула, но внезапно разверзлись не подозреваемые ранее бездны актерского темперамента Императивный, всегда идеально выверенный жест наполнился огненным трепетом страстей.
Свежи и дерзки декорации Теодора Тежика и костюмы Рустама Хамдамова. Думается, не случайна близость созданного ими зрительного ряда к прочтению Илзе Лиепы и Владимира Кириллова. Одежды являют собой «театр в миниатюре» — совершенно автономный, с богатейшими возможностями «чистых» перемен. Необычные костюмы, чуть экзотические, чрезвычайно смелые по отношению к античной традиции, сочетающейся с высокой модой и сценографией 1990-х годов, выполненные знаменитым режиссером Хамдамовым. Они рельефно выявляют построение спектакля в виде череды крупных планов.
Все «в диафрагму» — каждая встреча героев, обмен взглядами, враждебными, пламенными, обмен безответными прикосновениями в поддержках — то беглых, то нарочито протяжных. Любой поединок, заведомо тщетный, выдает роковое одиночество каждого из героев Костюмы играют весьма существенную роль в возникновении столь важной сценической иллюзии. 

Луцкая Е. «Вы танцуете, Ваше Величество...» // Музыкальная жизнь. 1997. № 3.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera