[О спектакле «Горе от ума» на сцене Театра на Таганке. Реж. Юрий Любимов. Худ.-постановщик, автор костюмов Рустам Хамдамов]
Когда Чацкий встречает Наталью Дмитриевну Горич (Илзе Лиепа), сразу понимаешь, что их взаимоотношения раньше были вовсе не платоническими. Но сейчас — жена Платона, боевого друга Чацкого, и это исключает любые связи, кроме дружеских.
Илзе Лиепа играет Наталью Дмитриевну не случайно. Все женщины в новом спектакле Любимова напоминают балетных сильфид. Они одеты в белые, полупрозрачные кринолины и балетные туфли, часто поднимаются на пуанты, как птицы, которых кто-то неожиданно вспугнул. Глядя на них, вспоминаешь пушкинский эпитет: «блистательна, полувоздушна». Бестелесность дам наводит на мысль, что все герои спектакля не люди, а ожившие тени. (В последние годы этот образ уже не раз возникал в спектаклях Любимова.)
Для «Горя от ума» режиссер вместе с художником спектакля Рустамом Хамдамовым придумал необычную сценографию. Белоснежные декорации разрезаны на подвижные полосы. Они то превращаются в колонны, то собираются в цельную стену, а иногда эти полоски ткани просто закручивают в жгут. В кульминационных моментах: перед приходом Чацкого, падением с лошади Молчалина (Александр Лырчиков) и перед началом бала, декорации начинают стремительно двигаться, как будто исполняя какой-то фантастический танец, и еще больше усиливают всеобщую суету. В самом начале спектакля на их белоснежном фоне появляются черные тени героев, напоминающие старинные дагерротипы или рисунки на полях пушкинских рукописей. Во время действия порой возникает тот же эффект, меняется свет прожекторов, и герои на несколько секунд превращаются в абсолютно черные силуэты. Полоски слишком тонки, и потому дом Фамусова совсем не похож на крепость. Здесь невозможно спрятаться: разговоры подслушивают, встречи подсматривают, а за подвижной стеной вместо Молчалина запросто может оказаться Чацкий.
Романцова О. Карету! — Мне? Карету // Планета красота. 2007. № 9/10
[О спектакле «Дядя Ваня» на сцене Театра им. Моссовета. Реж. Андрей Михалков — Кончаловский. Художник по костюмам — Рустам Хамдамов]
Не случайно приглашен для работы над спектаклем Рустам Хамдамов.
Его костюмы — это уже заданный характер. Простое белое с красным кантом платье Елены Андреевны в первой сцене, ее невероятно стильный дорожный костюм в сцене прощания, уже упомянутые наряды Сони и Астрова, ладно сидящая «тройка» дяди Вани....
Действие происходит на небольшом помосте, придвинутом к авансцене, странно, затеряно выглядящем на огромной, открытой моссоветовской сцене. Сюда, как на сцену, а иногда и как на эшафот поднимаются персонажи, до этого терпеливо ожидающие своего появления, сидя на стульях чуть в глубине (разработка сценографии Любови Скориной). На этой площадке есть предметы, становящиеся знаком определенного жизненного уклада — большой шкаф, кресла, стол. Но все это лишь знаки, а не подлинный дом, где человек может почувствовать себя защищенным.
Ни в спектакле Кончаловского, ни в спектакле Туминаса, речь о котором еще пойдет, нет уютной дворянской усадьбы, обжитого дома.
Герои этих спектаклей принципиально бездомны.
Федорова В. Пропала жизнь. Еще раз о «Дяде Ване» // Планета красоты. 2009. № 11/12.
‹…› одноактный «балет-дуэт» по мотивам трагедии Расина на музыку А. Тертеряна и Г. Канчели в постановке В. Смирновой назван «Песнь исступленной Федры».
Безусловно, в слове «песнь» (в его празначении) есть нечто от заклинаний, дионисийских гимнов, священнодействия. Иступленная Федра, в ярости, в безумии вожделений и мести, в отчаянии раненого зверя... Да, именно такова здесь Илзе. Царственность ее не покинула, но внезапно разверзлись не подозреваемые ранее бездны актерского темперамента Императивный, всегда идеально выверенный жест наполнился огненным трепетом страстей.
Свежи и дерзки декорации Теодора Тежика и костюмы Рустама Хамдамова. Думается, не случайна близость созданного ими зрительного ряда к прочтению Илзе Лиепы и Владимира Кириллова. Одежды являют собой «театр в миниатюре» — совершенно автономный, с богатейшими возможностями «чистых» перемен. Необычные костюмы, чуть экзотические, чрезвычайно смелые по отношению к античной традиции, сочетающейся с высокой модой и сценографией 1990-х годов, выполненные знаменитым режиссером Хамдамовым. Они рельефно выявляют построение спектакля в виде череды крупных планов.
Все «в диафрагму» — каждая встреча героев, обмен взглядами, враждебными, пламенными, обмен безответными прикосновениями в поддержках — то беглых, то нарочито протяжных. Любой поединок, заведомо тщетный, выдает роковое одиночество каждого из героев Костюмы играют весьма существенную роль в возникновении столь важной сценической иллюзии.
Луцкая Е. «Вы танцуете, Ваше Величество...» // Музыкальная жизнь. 1997. № 3.