Недавно увидел по каналу «Культура» ошеломляющий шедевр — картину Рустама Хамдамова, снятую на «Казахфильме», кажется, в 2005 году. Рассказать — нельзя; надо всё пересказывать, по кадрам, из которых каждый тоже шедевр. Решительно всё полно скрытой красоты, источаемой, кажется, самою природой, что изредка в кадре появляется.
Какой-то хлев то ли коровий, то ли овечий; горы соломы, навоз, загородки и прочее, что бывает в хлеву. Взгляд, однако, натыкается на странное: роскошные ковры, то валяющиеся среди сена, то, как белье, сложенные в пачки; видно, раньше здесь было что-то совсем другое; позже появится рояль. А сейчас из глубины хлева выходит какая-то казахская бабка в каком-то зипуне, вроде бы с капюшоном. Она открывает рот — и мы слышим бессмертную арию Чио-Чио-сан.
«Сюжет» фильма — концерт оперной классики. Звучат волшебное сопрано Бибигуль Тулегеновой, благородный контра-тенор Эрика Курмангали, божественные голоса других солистов казахской оперы, народных артистов СССР, и все это среди коров, овец, сена и навоза, в таких же или подобных интерьерах. И всё овеяно могучей и ненавязчивой красотой природы, которая словно бы сама этими голосами и поёт.
Ведёт концерт надменно-гламурная «звезда» типа топ-модели (великолепная Рената Литвинова), скучающая, раздражённая, путающая Пуччини с Верди. В финале концерта вся эта тягомотина ей надоедает, терпение кончается, и она забрасывает исполнителей — не цветами, а — увлечённо и яростно — яблоками апорт: мол, нате, подавитесь! А в самом конце мы слышим дуэт Татьяны и Ольги, его изумительно поют две убогие тётки (народные артистки), сидящие в открытой кабине едва ли не картонного самолётика вроде У-2, так что этот последний, изгнанный номер доносится к нам уже с небес — как «музыка сфер».
В этом фильме, ни на что решительно не похожем (как, скажем, творения Параджанова, Тарковского, Сокурова), где звучит музыка Пуччини, Глинки, Шумана, Верди, Чайковского, — в этом фильме музыка прощается с нами. Это реквием по великой культуре, уходящей от нас туда, откуда она и явилась. И вместе с тем это плач по великой многонациональной распавшейся державе.
Назван фильм прямо, честно и сухо: «Вокальные параллели». На картину с таким названием пойдёт только тот, кому «это нужно». Не пойдут ни владельцы игровых заведений, ни студенты и работники Высшей школы экономики, ни министры чего-нибудь — например, образования, — ни слесари-водопроводчики, ни тот олигарх, который как-то прилюдно заявил, что после чтения Достоевского ему захотелось разорвать книгу на куски.
Не могу, впрочем, решить — прав автор фильма или всё-таки не совсем? А вдруг — при другом названии — кто-то из них и пошёл бы? И вдруг в душе его что-нибудь бы проснулось?
Непомнящий В. Речь не о Пушкине // Литературная газета. 2009. № 23. 3-9 июня.