Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Жил в Ташкенте и рисовал
О биографии и творчестве режиссера

Рустам Хамдамов, может быть, первым интуитивно угадал стиль «ретро», который затем вошел в моду везде.

Но у нас диалог с прошлым приобретал дополнительный смысл. Действительность отвращала, хотелось вернуться назад, где и увидеть можно было больше, и высказаться откровеннее, будь то эпоха еще не разоренных дворянских гнезд (белые, похожие на цветы шляпы к знаменитому некогда одноименному фильму Андрона Михалкова-Кончаловского делал Хамдамов) или недавние пятидесятые с их любовью к джазу и Хемингуэю. Настоящая жизнь светилась в пожелтевших от старости фотографиях и гранях старинных пурпурных бокалов, что стояли на столе у героев васильевского «Серсо»; вокруг были пустота и нежизнь.

Потом Хамдамов скажет в беседе с французским журналистом:
«Мне близки слова Набокова о том, что Россию сегодня надо воспринимать как Древний Рим или Древнюю Грецию. Она умерла навсегда.

Странно: я существовал в советском мире, ходил по улицам, но ничто это меня не касалось. Единственное, что я всегда знал и любил по-настоящему, — это старая Россия и люди, которые там жили».

Кто знает, может быть, как раз эта любовь и нужнее всего нам сегодня?

В 1974-м Григорий Чухрай предложил Хамдамову работу в своем экспериментальном объединении при «Мосфильме». Был выбран сценарий Фридриха Горенштейна и Андрона Михалкова-Кончаловского «Нечаянная радость» — сказочная история про двух сестер, одна из которых стала актрисой немого кино, а другая торговала коврами. Фильм не был закончен, причем обстоятельства этого до сих пор не прояснены. Одни говорят, что режиссер взял и исчез в разгар съемок. Другие вспоминают, как за короткое время он поменял четырех операторов и упорно отказывался написать для Госкино режиссерский сценарий хотя бы на семи страницах. Третьи убеждены: Хамдамов не смог пробить бюрократическую стену. Так или иначе, судьбу его окутала тайна, чему он, думаю, был только рад.

Итак, Кире Муратовой не давали тогда снимать ничего, фильмы Германа и Аскольдова лежали на полке, Параджанов сидел в тюрьме, а Хамдамов жил в Ташкенте и рисовал. Легкие, свободные линии его многочисленных рисунков (он делал их партиями — чуть не сто работ на одну и ту же тему) разлетелись сегодня по всему свету. Он мог, взяв за основу какую-нибудь шляпу четырнадцатого года, создать целую коллекцию умопомрачительных костюмов. В живописи использовал идеи мирискусников, конструктивистов, как будто между ними и нами не было пропасти в целую эпоху.

Этот дар легко возвращать нищим потомкам былые богатства опять-таки пришелся ко двору царящему безвременью: серебряный век не просто входил в моду, но был кислородом для задыхающихся душ. Линии под рукой Хамдамова устремлялись куда-то ввысь, казалось, в рай, и вас отрывали от быта, мелких и крупных неприятностей и забирали с собой.

Фильмы же тем временем снимали другие. Когда ситуация изменилась, Сергей Соловьев позвал его в свое объединение «Круг», где и была запущена в производство картина «Анна Карамазофф».

Инопланетянином в родной стране долгие годы прожил художник Рустам Хамдамов. Инопланетянкой приезжает в родной город героиня его фильма Анна. Конец сороковых, она вышла из лагеря — нет денег, квартиры, умерла мать. Картину пока посмотреть нельзя — читаю сценарий, от которого невозможно оторваться, в который погружаешься, как в сон, и отчетливо видишь стоящую на перроне женщину в шляпе с вуалью и в туфлях на высоком каблуке... Так ли возвращались из лагерей? Но Хамдамов не реалист, он романтик, влюбленный в невозвратное время. Он видит там то же, что и поэт: там «город твой, твой брат, Петрополь, умирает». И опять врывается личное. В этом гибнущем городе Анна попадает в кинотеатр и узнает на экране себя. Она почему-то на кинофабрике, ей предлагают роль, но пленка вдруг чернеет, обугливается... Обрыв. Пустой экран.

Название взято из рассказа Набокова: американская студентка спросила его как-то, будет ли профессор говорить на следующей лекции об Анне Карамазовой, перепутав названия романов Толстого и Достоевского. Им не понять нас никогда: нашу боль, нашу нищету, способность пасть низко — ниже не бывает — и при этом всегдашнюю обращенность к Богу.

...Хамдамов молчал, когда это было во многих отношениях честнее, чем говорить. И заговорил, когда вокруг сменилось не просто время — эпоха. Не век — тысячелетие. Изменилась и художественная мода: модерн уходит, господствует эстетика рынка, когда можно использовать все, но все можно и осмеять, чтобы потом выбросить на помойку. Пафос кинематографической живописи Хамдамова у кого-то уже вызывает снисходительную улыбку.

Агишева Н. Конец легенды // Московские новости. 1991. № 38. 22 сентября.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera