Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Танцуя Петербург
Юлия Яковлева о фильме «Бриллианты»

«Бриллианты» — это балет Джорджа Баланчина на музыку Петра Чайковского. Третья, заключительная, очень петербургская и очень помпезная часть триптиха «Драгоценности» (с парижскими «Изумрудами» и нью-йоркскими «Рубинами»). Баланчин до ужаса и паралича боялся проявлений сентиментальности. Что, конечно, тоже понятно: сентиментальный балет как субтильная блондинка в кудряшках, которая нацепила платье в рюшечках: сладкий сахар, масляное масло, — поправить дело с такой внешностью можно, конечно, только сияющими доспехами. Тем более, что это правда. Несмотря на кукольную внешность, балет — крайне жёсткое, суровое, ясное и честное искусство. И Баланчин учил своих железных стрекоз: никаких улыбок, плечиков, подмигиваний, «Делайте просто па». Но это не значит, что Баланчин не был сентиментальным человеком. Более того: его поразительными балетами можно, как дважды два, доказать существование Бога.

Посмотрите на фотографии Баланчина: человек в безвкусных шейных платках. Почитайте его диалоги с Соломоном Волковым.
Всё это запросто могло бы быть проделано хореографом Борисом Эйфманом. Но отчего-то не получилось. И можно сколько угодно пенять Эйфману на провалы музыкальной грамотности (Баланчин в музыке разбирался как музыкант) или другие аспекты ремесла. Можно сколько угодно кивать на Игоря Стравинского, сыгравшего в жизни Баланчина существенную роль, и Линкольна Кёрнстайна. Разница между углём и бриллиантом всё равно лежит за пределами физики или химии.

«Бриллианты» Баланчина — пример сентиментальности, которую обдало дыхание Снежной Королевы. Это идеальная форма для мемуаров. По крайней мере, в балете. Всё покрыто инеем, снег блистает бриллиантовой крошкой, кордебалет то стелется позёмкой, то разворачивается в парадную раму, — вот так Баланчин изобразил в своих «Бриллиантах» Петербург.

«Бриллианты». Реж. Рустам Хамдамов. 2010. Фот. Серж О

«Бриллианты» Хамдамова — это тоже балет о Петербурге. С самой настоящей балериной Дианой Вишнёвой в роли протагонистки. Сомнительно, чтобы Хамдамов ничего не знал о Баланчине. Хитрец, боясь быть пойманным на «бабьих сказках», настаивал: мои-де «Драгоценности» — не более чем игра воображения перед витриной магазина Van Cleef & Arpels. В ювелирном магазине начинается фильм Хамдамова: замороженное почтение приказчиков, алчный блеск драгоценностей всего лишь отражается в глазах дам-покупательниц. Сыплется жемчуг. Про некоторые па в балете тоже говорят «россыпь».

Фильм-балет, конечно же, о Петербурге. И Диана Вишнёва у Хамдамова поигрывает стройной ножкой на фоне невской панорамы. А в финале вообще дают антре «теней» из «Баядерки» Петипа. Это не просто, как выдвинуть Медного всадника. Это не просто автограф Петербурга. Это самая совершенная балетная композиция всех времён и народов. Гималаи балетного мира, которые манят недостижимым покоем и высотой. Полярная звезда, на которую всю жизнь держал курс Баланчин. Фильм Хамдамова предоставляет анекдотическую возможность увидеть Диану Вишнёву, на сегодняшний день, безусловно, лучшую русскую балерину, смиренно проделывающей па в кордебалете «теней». И что ещё более восхитительно — даже не в первой линии. Но оно того для Дианы, конечно, стоило. И вот почему.

Дианой Вишнёвой любуются много и откровенно. Но на один лад: как только доходит до портретов, камера почему-то натыкается на её сияющие доспехи — завораживающую арматуру мышц, — и дальше не идёт. Наберите «Диана Вишнёва» в Google, и вы поймёте, о чем я. Что, конечно, по-своему привлекательно. Но, как оказалось, это далеко не вся Вишнёва.

«Бриллианты». Реж. Рустам Хамдамов. 2010. Фот. Серж О

Рустам Хамдамов надел на неё пальто-кокон, шляпку-горшок, обвёл глаза чёрными тенями, — то же самое он проделывает со всеми своими любимыми женщинами (кстати, антагонисткой взята другая его муза — Рената Литвинова). Вроде бы ничего специального для Дианы. Но о, боже! С дрожащими электрическими огнями на дне огромного чёрного глаза на фоне густо напудренного белого лица (другая половина лица скрыта тенью — в духе кино 1920-х), матовый блеск волос, чёрными крыльями приклеенных к впалым щекам... Да она же вылитая Спесивцева! Петроградская примадонна голодных, обшарпанных, опасных 1920-х, из которых Баланчин удрал в Европу, гениальная невротичка, экспрессионистка, безумица, последняя звезда (дальше пошли уже лауреатки сталинских премий). Такой Дианы Вишнёвой уж точно не показывал ещё ни один хореограф.

Есть в этом фильме и третья история. В конце двадцатого века стало казаться, что Баланчин исчерпал все возможности классического балета, и если вас зовут не хореограф Уильям Форсайт, то пуантовые танцы вам заказаны. (Или же вы просто эпигон титанов, пусть и очень талантливый, как Алексей Ратманский). Так вот, шведский хореограф Матс Эк придумал, как с этим быть.
Он открыл хореографам третий глаз — и это был глаз кинокамеры. Эк не просто сочинял потрясающие балеты (если вы настроены посмотреть три балета в жизни, после чего навсегда завязать, это должны быть «Тени», «В середине на возвышении» Форсайта и кино — «Кармен» Матса Эка). Он сочинял их именно на кинокамеру — так что киномонтаж был инструментом танцевальной композиции. «Бриллианты» Рустама Хамдамова, конечно, наш ответ Чемберлену. А уж Ренату Литвинову с картонным носом-конусом на резинке и вовсе можно без помех вообразить в балете у Эка. Здорово, что Россия всё-таки сделала это — для балетной «родины слонов» было довольно-таки не комильфо хранить молчание в ответ на столь важный художественный вызов какого-то шведа, пусть и гениального. То, что это сделал режиссёр, да ещё под рубрикой благородных, но редких экспериментов продюсера Константина Эрнста и журнала «Сеанс», есть для русского балета, конечно же, констатация прочного кризиса идей.

 

Яковлева Ю. Танцуя Петербург // Сеанс. 2010. № 41/42.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera