Родился 11 (23) февраля 1900 г. в Москве. Отец — известный московский врач немецкого происхождения. Родители Максима были людьми, не чуждыми искусству. В девять лет мальчик впервые побывал на знаменитом спектакле Художественного театра «Синяя птица». Увиденное произвело глубочайшее впечатление, и Максим, вместе с ровесником и товарищем Сергеем Эйзенштейном, разыграл «Синюю птицу» в домашнем театре. Следующим их театральным опытом стала «Коляска» по повести Гоголя. Даже спустя многие годы Максим Штраух считал, что эта детская игра была для него своеобразной начальной школой театра. «Мои попытки немедленно воспроизводить виденное, начиная от подражания рыжему клоуну и кончая инсценировкой целой картины „Синей птицы“», — писал он, — «заменили мне первоначальное прохождение той театральной школы, которую мне пройти не довелось, и отсутствие которой я вынужден был, так сказать, самостоятельными путями — сначала инстинктивно, затем уже сознательно — чем-то восполнять».^[1]

Учась в московской Петропавловской гимназии (1910 — 1918) Штраух оставался верным своей любви к МХТ. В шестнадцать лет стал работать карикатуристом в театральном журнале «Рампа и жизнь». На самом деле, юноше просто хотелось беспрепятственно попадать за кулисы с редакционным пропуском. «Спектакли Художественного театра уносили меня, как мне казалось, на какие-то доселе мне неведомые высоты искусства», — вспоминал он. «Но вершиной моих увлечений был Шаляпин, в котором музыка и драма, певец и актер так гениально сочетались. Когда я был уже в старших классах гимназии, я бегал на все буквально спектакли и концерты с участием Шаляпина».^[2] Шаляпин на всю жизнь стал для Штрауха образцом артиста.

Октябрьские события 1917 г. изменили жизнь семнадцатилетнего гимназиста. Воодушевленный лозунгом «Защитим революцию!» он готов был идти добровольцем. По слабости зрения стать боевым солдатом не получилось, но весной 1918 г. Штраух был зачислен в войска связи «красным фельдъегерем». В течение трех лет службы он объехал страну от Архангельска до Крыма, от Байкала и Средней Азии до Петрограда и Минска. Однажды ему пришлось доставлять адресату пакет от самого Ленина.

Вернувшись из армии, Штраух вместе с Эйзенштейном в 1921 году пришел в Первый Рабочий театр Пролеткульта. Молодые деятели театра были увлечены поисками новых форм нового искусства. Штраух играл в экспериментальных постановках В. Смышляева и Эйзенштейна. Его дарованию близки были эксцентрика и сатира, острая характерность, публицистический гротеск.

В 1923 г. на сцене Первого Рабочего театра Пролеткульта Эйзенштейн ставит спектакль «Мудрец» (вольная интерпретация пьесы А. Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты»). Одним из «аттракционов» представления был короткометражный фильм «Дневник Глумова», в котором Штраух сыграл эпизодическую роль. К тому времени он еще не был увлечен кино. По его мнению, «первые фильмы были малохудожественны и крайне несовершенны».^[2]Впечатление от кинематографа он сравнивал с первым разговором по телефону, только что появившемуся дома — то есть, открытием технического, а не художественного порядка.

В 1924 — 1929 гг. Штраух, тем не менее, работал на фабрике «Госкино» (ныне — «Ленфильм»). Он был одним из самых незаменимых ассистентов Эйзенштейна на съемках «Броненосца Потемкина» и «Октября». «Он ведал „типажем“, то есть подбором таких лиц, которые при минимальной игровой нагрузке (а часто и вовсе без нее) сразу же, с первого на них взгляда, могли давать зрителю исчерпывающее представление о законченном образе. <...> Помощь Штрауха в этой работе была незаменима. Он обладал неоценимыми для этого качествами. Это прежде всего — способность со всей остротой доподлинно „видеть“ в своем воображении черты того персонажа, который — в порядке словесного описания или приблизительного наброска — я ему „заказывал“. И второе — способность „узнавать“ такое желанное лицо из сотен встречных — на бирже ли труда, в ночлежном ли доме... из сотен матросов крейсера, на базаре, в трамвае или просто на улице. <...> Эта работа, в которую Штраух уходил с головой и неослабевающим энтузиазмом, приносила и ему, как актеру, громадную пользу», — рассказывал С. Эйзенштейн. На съемках фильма «Октябрь» (1927) именно Штраух нашел непрофессионального исполнителя — рабочего, внешне напоминающего Ленина, и, поработав с ним, добился подлинного сходства в завершающей сцене, где вождь объявляет революцию свершившейся.

Штраух снялся в небольшой роли сыщика в эйзенштейновской «Стачке» (1925), сыграл полицейского агента в фильме А. Роома «Привидение, которое не возвращается» (1929) и кассира Аполлона Фокина в сатирической комедии «Государственный чиновник» И. Пырьева (1930). Это были острохарактерные «отрицательные» роли. Агент в «Привидении...» был ярок и по-настоящему достоверен в отличие от сугубо «положительных» революционеров. Фокин, скромный и робкий «маленький человек», случайно завладевший большой суммой денег, менялся на глазах, становясь жадным стяжателем.

Возможно, эти работы не требовали тонкого психологического рисунка. Однако «работа в кино сыграла в творческом развитии Штрауха большую роль. Кино научило его конкретности художественного мышления, композиционно-архитектоническому подходу к образу, четкости и точности языка, умению заготавливать и накоплять материал для творческой работы. Кино приучило к сосредоточенности и конкретности видения. <...> Но особенно ценным оказалось воспитанное кинопрактикой уменье накапливать громадный ассоциативный багаж, делать творческие заготовки».^[3]

В 1920 — 1931 гг. Штраух работал в качестве актера и режиссера в Театре им. В. Э. Мейерхольда. Сыграв там несколько ярких ролей, он все же ушел из театра. При всем восхищении Мастером, метод показа, которым работал с актерами Мейерхольд, Штрауху был не близок. Копировать показанное, пусть гениальное, но не свое, ему не хотелось.

С 1932 г. Штраух служил в Театре Революции (с 1943 г. — Московский театр драмы, ныне — Театр им. Вл. Маяковского). В 1938 — 1942 гг. он был художественным руководителем театра.

В драме А. Роома «Строгий юноша» Штраух блестяще сыграл роль «антигероя» Федора Цитронова, циничного приспособленца, враждебно относящегося к Советской России. Картина — одна из интереснейших в советском кино тридцатых годов — была запрещена к показу «за формализм».

В 1937 г. Штраух впервые сыграл Ленина на сцене. Режиссер Н. Петров, ставивший спектакль «Правда» по повести А. Корнейчука, рассказывал, что актер поначалу даже не принял всерьез предложение этой роли. «Посмотрите на меня», — убеждал Штраух режиссера, а в дневнике в тот же день записал: «против меня... мои внешние данные...»^[4] Тем не менее, образ получился убедительным.

Роль Ленина в фильмах «Выборгская сторона» Г. Козинцева и Л. Трауберга и «Человек с ружьем» С. Юткевича (1938) сделала Штрауха одним из признанных исполнителей образа вождя революции. «Штраух настойчиво, как он писал, „преодолевал свою внешность“. <...> ...начал с изучения произведений самого Ленина. Внимательно прочитал посвященную Владимиру Ильичу художественную литературу, знакомился с живописными и графическими изображениями Ленина. Подолгу расспрашивал тех, кто хорошо знал вождя. <...> „Штраух педантичен и жаден“, — писал Юткевич во время репетиций фильма „Человек с ружьем“. Но он был не только „педантичен и жаден“, но и творчески поразительно активен».^[4]

В том же 1938 г. Штраух сыграл Доктора Айболита в одноименном детском фильме режиссера В. Немоляева. Актер неожиданно появился на экране не в привычном образе худощавого доктора, а в виде похожего на Деда Мороза, круглого человечка, заросшего бородой. У зрителей он вызвал полное доверие. «Назвали полный зал детей, показали им на экране семь разных докторов. Потом устроили голосование. Ну дети и проголосовали за меня»^[5], — рассказывал Штраух.

Штраух играл Ленина еще в нескольких фильмах: «Яков Свердлов» (1940), «Его зовут Сухэ-Батор» (1942), «Рассказы о Ленине» (1957), «Ленин в Польше» (1966) и в спектакле Театра им. Вл. Маяковского «Между ливнями» (1963). «Его» Ленина иногда упрекали за недостаток страстности, яркости, присущих другому исполнителю этой роли — Б. Щукину. Но Штраух говорил о Ленине как бы немного в другой тональности, предполагавшей изображение истории «не только через грандиозные события, но и через частные стороны жизни, с углублением в психологический мир человека. <...> Если Щукин играл в Ленине прежде всего пламенного организатора революции, то Штраух подчеркивает в нем черты идейного вождя рабочего класса, мыслителя-революционера, могучего деятеля культуры»^[6]. Позднее актер написал книгу «Главная роль» о многолетней работе над образом Ленина. Она вышла в издательстве «Искусство» в 1977 г., уже после его смерти.

В 1950–1957 гг. Штраух — актёр Малого театра, в 1957–1958 гг. — актёр Московского драматического театра имени А. С. Пушкина, с 1958 г. — актёр и режиссёр Театра им. Вл. Маяковского.

Среди ролей, сыгранных им в кино с начала сороковых до середины шестидесятых — чудаковатый профессор математики в «Двух бойцах», американский журналист Роджерс в «Клятве», Вячеслав Молотов в «Сталинградской битве» и «Падении Берлина», Филипп Тибо в «Убийстве на улице Данте», Мордашев в «Старинном водевиле», Мартын Прокофьич в «Талантах и поклонниках». И везде, как отмечали критики, Штраух был «меньше всего <...> склонен (все равно, на сцене или в кино) идти „от себя“. Ему необходима дистанция между собою и образом, пространство для какого-то разбега. Ему нужна динамика несовпадения своей актерской личности и личности человека-роли. Есть два вида актерского честолюбия: быть всегда узнанным или быть всегда неузнаваемым. Штрауха можно не узнать на экране»^[7]. Он был подлинным актером перевоплощения. И «если большинству образов Штрауха свойственна энергия, то это почти всегда энергия страстной мысли»^[8]. Дома у него хранились папки с материалами для разных ролей, исторические материалы, наброски костюмов и грима — свидетельства скрупулезной работы над каждым образом.

«„Люблю искусство!“ — слова, на которые не скупятся художники. Но все ли имеют право на них? Нет уж, если любить искусство, то так, чтобы оно взяло тебя целиком, чтобы ты был им схвачен и приворожен. Любить — в безмерном труде, в упорстве и поисках. Любить его так, как Штраух», — отозвался о нем сценарист Е. Габрилович.

В последний раз Штраух появился на экране в 1971 г. в телевизионном фильме-спектакле «Таланты и поклонники».

Максим Максимович Штраух умер 3 января 1974 г. в Москве.

Анна Смертина