Вскоре после этого события [спектакля «Синяя птица» в Художественном театре] семья Штраух выехала на дачу под Ригу. Там Максим познакомился с соседом по пансиону, десятилетним Сережей Эйзенштейном, сыном рижского городского архитектора.
Постановка «Синей птицы» в Художественном театре была едва ли не самой интересной московской новостью, которую Максим Штраух поведал своему новому другу сразу же после состоявшегося знакомства. С этого момента театр стал одной из главных тем их мальчишеских разговоров.
Друзья решили воспроизвести «Синюю птицу» в домашнем театре. Режиссером и автором спектакля, разыгранного на террасе дачи, был Максим. Роли Воды и Молока исполняли его сестры. Сережа Эйзенштейн был Огнем. В специально сшитом балахоне он бегал по сцене, шипя, фыркая и размахивая красными рукавами.
Автору спектакля полюбилась роль Пса. Режиссура же его состояла в более или менее удачном воспроизведении запомнившихся сцен мхатовского спектакля.
Окрыленные первой удачей, юные друзья решили на ней не останавливаться.
Следующим их театральным опытом был спектакль «Коляска» по Гоголю. Так же как на «Синюю птицу», на это представление в принудительном порядке были привлечены в качестве зрителей и рассажены в саду перед террасой все домашние.
На этот раз режиссером был Эйзенштейн. Он же исполнял роль генерала. Штраух играл Чертокуцкого.
У Сережи Эйзенштейна было мало свободного времени. Весь день распределялся между занятиями музыкой, языками и верховой ездой.
Немногие часы, в которые мальчик был предоставлен сам себе, друзья проводили в играх. Они любили, например, изображать индейцев. Среди пустынных дюн, тянувшихся вдоль поросшего хвойным лесом Рижского взморья, они охотились за таинственными зверями. Индейские головные уборы сооружались из куриных, гусиных или индюшачьих перьев.
Иногда устраивались цирковые представления, и тогда оба добросовестно и по мере сил изображали клоунов, акробатов и… дрессированных зверей.
Порой они просто состязались в безудержной фантазии, примостившись
Театральные опыты продолжались и в Москве.
Преподавательница музыки Э. А. Смирнова, у которой занимались дети Штраухов, время от времени устраивала со своими питомцами маленькие детские оперные спектакли на темы народных сказок. Одним из таких запомнившихся на всю жизнь театральных событий детства было одноактное представление «Грибной переполох», в котором девятилетний Штраух играл роль Рыжика.
Любопытно, что среди участников этого забавного спектакля была хрупкая тоненькая девочка с белыми косичками — ныне известная артистка кино и театра — Люба Орлова. Она играла роль Репки.
«Грибной переполох» поставила жена Ф. И. Шаляпина — Йола Игнатьевна. Дети Шаляпиных также учились у Смирновой.
Этот спектакль особенно запечатлелся в памяти Штрауха, потому что среди публики, состоявшей из родителей «артистов» и прислуги, сидел Ф. И. Шаляпин.
Так, на рубеже второго десятилетия жизни, как вспоминает М. М. Штраух, перед ним открылся «чудесный мир вымыслов, фантазии, который неудержимо увлекал, тянул к себе и не давал покоя».
Детские театральные опыты Штраух считает своего рода начальной школой.
«Мои попытки немедленно воспроизводить виденное, начиная от подражания рыжему клоуну и кончая инсценировкой целой картины „Синей птицы“, — пишет он в неопубликованной автобиографии, — заменили мне первоначальное прохождение той театральной школы, которую мне пройти не довелось и отсутствие которой я вынужден был, так сказать, самостоятельными путями — сначала инстинктивно, затем уже сознательно —
Летом 1914 года интересно начавшаяся новыми «театральными» замыслами жизнь на Рижском взморье, куда вновь съехались Штраух и Эйзенштейн, неожиданно прервалась войной.
Сережа Эйзенштейн был эвакуирован из прифронтовой Риги в Петроград, где жила его мать, Штраух вернулся в Москву.
Шахов Г. Максим Максимович Штраух. М.: Всероссийское театральное общество, 1964.