Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Сказочная удача
О совместной работе Маршаком и Шостаковичем

<...> Содружество Михаила Цехановского и Дмитрия Шостаковича привело к созданию двух мультипликационных опер. Первая — «Сказка о попе и работнике его Балде» (1933-1936) — стала одной из главных кинематографических жертв кампании по борьбе с формализмом. Фильм не был завершен, и до наших дней дошел лишь небольшой фрагмент «Базар». Фрагмент обошел несколько фестивалей, о нем часто пишут киноведы. «Посмертная» слава фильма велика.

Благополучно выпущенная на экран и дошедшая до наших дней «Сказка о глупом мышонке» (1940) куда менее известна. Быть может, потому, что принадлежность ее к художественному авангарду не столь бесспорна — или, во всяком случае, не столь очевидна. Впрочем, такова была установка самого Цехановского, тяжело переживавшего запрет «Балды». Его ученица и ассистентка Элеонора Гайлан вспоминала двойственную позицию художника:

«Он мне показал рисунки [«Балды»]. Спросил: “Нравится?” Я говорю: “Очень”. “Так рисовать не смей!” Потому что не пропустят. <...> Тогда у нас все начали работать в диснеевской манере, а Цехановский хотел свое <...> и боролся за то, чтобы у нас было свое лицо, вытягивал из нас то, что мы могли дать. Может быть, и поэтому он никогда не ставил в пример свои старые работы: не только “Попа”, но и “Почту”».

Шостакович не случайно назвал «Глупого мышонка» своим «первым опытом детской киномузыки». Лишь со второй половины 1930-х ленинградская мультипликация стала ориентироваться на детскую аудиторию. По сравнению с «Балдой» упростился графический стиль — в изображении некоторых животных усилились одновременно натурализм и антропоморфность — на первый взгляд, в соответствии с диснеевскими стандартами. Но лишь на первый. Рука Цехановского узнается.

Стоит подчеркнуть, что «Балда» делался методом плоской марионетки, а «Глупый мышонок» - первая работа Цехановского на целлулоиде. С одной стороны, целлулоид обеспечивает сколь угодно плавное движение, причем трехмерное. С другой стороны, затрудняется детализация, игра с фактурой. Цехановский вышел из положения весьма изысканно. Художники, каждому из которых было поручено по животному, либо сами моделировали движения и мимику, либо рисовали с натуры (Гайлан режиссер торжественно преподнес живого мышонка). Эффекта эклера не возникает (Цехановский в те годы был яростным его противником), потому что животные стилизованы — и, всего вероятней, под советские мягкие игрушки: у всех отлично видны самые настоящие швы. Это проявление характерной для Цехановского подчеркнутой конструктивности персонажей.

Мультипликация на «Ленфильме» относилась к сектору цветного кино и рассматривалась руководством студии исключительно как экспериментальный материал.

Цехановский высоко ставил диснеевские фильмы, но, как и Эйзенштейн, крайне негативно отзывался о работе Диснея с цветом. Опыты своих московских коллег он расценивал еще ниже: «никаких живописных задач не ставят себе постановщики мультфильмов в студии «Союзмультфильм». Детски наивная расцветка этих фильмов вполне соответствует их общему художественному уровню. Значительно интереснее по цвету два фильма, выпущенные студией «Ленфильм» — «Джябжа» и «Цирк». Сохранившаяся копия «Цирка» (1940) Виталия Сюмкина и Александра Синицына — черно-белая, зато дошедший до наших дней позитив «Джябжи» (1938) Мстислава Пащенко в полной мере объясняет восторженное отношение к фильму Цехановского, а затем уже Иванова-Вано, Хитрука и других.

Амбициозный и самолюбивый Цехановский должен был попытаться перещеголять Пащенко. Но, будучи первоклассным графиком, с цветом он работал менее тщательно. Возможно, поэтому старшим художником на «Глупого мышонка» был приглашен Леонид Чупятов — выдающийся ленинградский живописец 1920-1930-х годов, один из самых радикальных учеников Петрова-Водкина. Фамилия его украшает титры фильма, но удивительно, что ни разу она не появляется на страницах ленфильмовской многотиражки «Кадр», и члены съемочной группы, которых мне довелось опросить, Чупятова не помнили. Возможно, Цехановский просто помог товарищу, который с середины 1930-х не выставлялся, не работал в театре и вел существование полуподпольное. С другой стороны, Чупятов, утверждавший, что в основу живописи должен быть «положен, в первую очередь, закон движения, <…> закон относительного смотрения», стремившийся освободить живопись от статики восприятия, вполне закономерно приходит к мультипликации — причем именно в коллектив Цехановского, верного своей «динамической графике».

Идея поставить «Сказку о глупом мышонке» Маршака на музыку Шостаковича возникла у Цехановского еще в 1934 году. Выбор композитора вызывал у него сомнения, потому как поначалу речь шла не об опере, а о музыкальном фильме «по типу <…> “Три поросенка”...» Шостакович же как раз мечтал о киноопере: «В театре действие, разбитое на множество картин, неизбежно распыляется, — писал он несколько лет спустя. — В киноспектакле то же действие, показанное в едином потоке неуловимо сменяющихся кадров, сохраняет всю силу целостного впечатления. Какая благодарная задача для композитора — уловить ритм этого динамичного потока кинокадров и создать музыку, которая полноправно действует в киноспектакле и порой ведет его».

Мультипликационный фильм Цехановского остался единственной завершенной кинооперой Шостаковича. Он настоял на том, чтобы ему был предоставлен оркестр в тридцать-сорок человек (студия предлагала шестнадцать, считая, что мультфильм и без того слишком затратный). К озвучанию были привлечены ведущие ленинградские певцы - в том числе Ефрем Флакс, которого Шостакович называл «одним из талантливейших певцов нашего времени». Дирижер Борис Тилес (его мемуары приводятся в исследованиях Манашира Якубова) вспоминает об остроумном решении партии Свинки. Все пробовавшиеся певцы «не могли отрешиться от благородного звучания оперного баритона, что совсем не соответствовало образу “тети Свинки”. Было принято решение, одобренное композитором, пригласить на эту роль артистку театра имени С.М. Кирова И.М. Витлин (контральто), которая пела в тесситуре баритона».

Все это, впрочем, не спасло картину от ряда совершенно справедливых упреков как раз по линии оперно-драматической. Михаил Ромм отмечал, что «лошадь, которая должна петь “очень страшно”, поет сладчайшим, сахарным тенором не только не страшно, но не менее приятно, чем даже кошка». Противно пищала Мышка-мать — что, конечно, оправдывало все сюжетные повороты, но раздражало и зрителей, и, похоже, самих авторов. В нескольких местах был искажен авторский текст. Маршак остался фильмом недоволен, потребовал переделок и снял свою фамилию с титров (в окончательной редакции сценаристом указан один Цехановский).

Картину пришлось частично переозвучить и даже переснять (что для мультипликации чрезвычайно трудоемко). В итоге работа над фильмом заняла 30 месяцев, и Цехановский едва не был отстранен от режиссуры в кино.

Общедоступная версия фильма — это как раз первый вариант, о чем до недавнего времени не было известно. Копия была передана в Госфильмофонд, по-видимому, непосредственно из Министерства кинематографии. Вариант окончательный сохранился лишь в негативе, с неполной фонограммой. Изображение было восстановлено цифровым способом специально для фестиваля «Белые Столбы», а фонограмму пришлось собирать по кускам — из негатива, контратипа первого варианта и неполного нитропозитива второго варианта, выявленного нами с Дмитрием Иванеевым на «Ленфильме» в 2000-е годы.

Среди кинопленок из архива Цехановского, некогда обнаруженных Георгием Бородиным и Романом Кобзаревым на «Союзмультфильме» и переданных сперва в Музей кино, а затем в Госфильмофонд, сохранилось несколько «рабочих моментов» к «Глупому мышонку»: черновые пробы мультипликата, цветные и черно-белые. <...> Таким образом «Сказка о глупом мышонке» представляет собой уникальный случай для советской довоенной мультипликации: исследователям доступны два полных варианта фильма — заметно отличающиеся друг от друга — и рабочие материалы на кинопленке. Если учесть, что речь идет о совместной работе Маршака, Цехановского и Шостаковича - это сказочная удача.

Багров П. Сказка о глупом мышонке // Каталог фестиваля архивного кино «Белые столбы-2016». М. 2016.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera