Мечтатели, жертвы, миссионеры
Комиссары, пророки и строители нового мира, жертвы и попутчики — в фильмах историко-революционного жанра таких героев множество. Об их ценностях, мотивах, мифологии и особенностях рассказывает Ирина Павлова.
В историко-революционном кино — к которому можно смело отнести пласт фильмов о Гражданской войне, также сюжеты из более позднего периода (с расказачиванием, раскулачиванием, продразверсткой и крестьянскими мятежами, солдатскими бунтами и контрреволюционным подпольем), — было несколько классических героев, каждый из которых развивался, модифицировался и усложняясь, но шел к своей мечте. Разумеется классификация этих героев не может быть совершенно корректной даже когда они предстают в «химически-чистом» варианте. Условно и приблизительно эти типы можно обозначить следующими словами — «Романтик-идеалист», «Комиссар», «Маленький человек». Условно и приблизительно, потому что персонаж мог сменить маску даже по ходу одного фильма.
Романтик-идеалист
Абсолютное воплощение — безымянный герой фильма Ильи Авербаха «Объяснение в любви». Зима, в постоялой избе, как в Ноевом ковчеге, собралось «всякой твари по паре», только что убит председатель колхоза. Где-то неподалеку бродит вооруженный убийца. Вдруг среди ночи на пороге появляются новобрачные с гармошкой, бутылью самогона, мешком снеди, и начинается внезапный праздник. Один из постояльцев начинает приставать к жениху с оловянными глазами: «Как же ты в колхоз-то не вступил? Ведь колхоз — это же КОЛХОООЗ!». Он произносит таинственное слово на разные лады с такой интонацией, словно говорит о небе в алмазах, словно произносит имя любимой женщины. Его останавливают, пытаются урезонить, чтоб «не портил людям праздник». А он всё твердит: «КОЛХОООЗ», пока новобрачная со всей дури не закатит ему оплеуху.
Таких романтиков, лелеющих среди разрухи свое «небо в алмазах», готовых ради него приносить в жертву себя и других, советский историко-революционный кинематограф пестовал. Таким был Василий Губанов (Евгений Урбанский) из фильма Юлия Райзмана «Коммунист». В одиночку он прорубался в лес, чтобы поезд с продовольствием мог дойти до стройки; в одиночку бросался наперерез кулацкой банде, грабящей этот поезд. Чтобы потом мальчишки во дворе рассказывали друг другу: «А они в него всё стреляли и стреляли, а он всё стоял и стоял — не падал!». И точно так же в лютую зиму будет рубить мерзлую землю насмерть простуженный, но пылающий изнутри Павка Корчагин из обеих экранизаций романа «Как закалялась сталь» — буквальное воплощение горьковской метафоры про горящее сердце Данко.
Герой-идеалист — это мученик. Как учитель (Болот Бейшеналиев) из фильма Кончаловского по повести Чингиза Айтматова «Первый учитель», который, невзирая на побои и попытки расправы, фанатично борется за школу и учеников, совершая подчас странные поступки — вроде рубки тополя. Именно безумной бескомпромиссностью он заставляет людей относиться к себе всерьез. Не все идеалисты были такими уж фанатиками; иные из них обладали вполне себе практическим складом ума. Молодому красавцу-большевику мичману Панину из одноименного фильма Михаила Швейцера. Но мгновенно отсекали эту часть своей натуры, чтобы соответствовать образу. Возвращение Панина на корабль — поступок совершенно самоубийственный, но он особо не раздумывает. Точно так же вернется почти спасшийся «адъютант Его Превосходительства», свой среди чужих капитан Кольцов (Юрий Соломин). Практически на верную гибель. Самоубийственные акты самопожертвования — отличительная черта героя. Героизм превыше всего. Бравый товарищ Сухов (Анатолий Кузнецов) из «Белого солнца пустыни» будет вести гарем Абдуллы через пески, и когда им самим уже захочется остаться в старой крепости; Павел Власов из трех экранизаций горьковской «Матери» раз за разом будет идти на маевку, навстречу казачьим шашкам и нагайкам; разбитной Алешка Устюжанин (Виталий Соломин) из «Сибириады» будет рубить просеку на Чертову Гриву и погонит на эту просеку всех жителей Елани.
Жертва может быть разной: Яков Шибалок (Евгений Леонов) из «Донской повести» убьет из винтовку ту единственную, без которой ему жизни нет, — в рифму Марютке («Сорок первый»), стреляющей в свою любовь, в рифму Макару Нагульнову (Евгений Матвеев) в с кровью вырывающему из сердца любовь к разбитной Лушке «Поднятой целине». В «Жестокости» юный комсомолец Венька Малышев (Георгий Юматов) застрелится только потому, что его честное слово ничего не значит для товарищей по партии, застрелится, потому что поймет, что революция не идеальна и делается не идеальными руками.
Ради мечту ничего не жаль. И в жертвенный ряд встанут не только солдаты революции, но и сугубо мирные гражданские, оказавшиеся на разломе между двумя мирами — актер Искремас (Олег Табаков) из «Гори, гори моя звезда», «кинооператорщики» Некрасов (Олег Янковский) из «Служили два товарища» и Потоцкий (Родион Нахапетов) из «Рабы любви», писатель Филиппок (Юрий Богатырев) из «Объяснения в любви», и даже авантюрист Шиловский (Андрей Миронов) из «Достояния республики».
Комиссар
С героем-идеалистом смыкается условный «комиссар». Условный, потому что совершенно не обязательно это комиссар. Главное, что он не просто служит идее, но несет свою веру людям. Как правило, без сторонней поддержки, во враждебной среде. Комиссар — апостол революции, миссионер, жестокий и к себе, и к людям, он соединяет — гуманизм и жесткость, романтизм и практическую хватку.
Идеальное воплощение «комиссара» — Амелин (Станислав Любшин) в «Красной площади» Василия Ордынского. Его задача — вернуть на фронт Гражданской прибывших с германского фронта солдат, усталых и озверевших от войны. Когда комиссерскую задачу обманом решает эстонский стрелок, далекий от кадровой армии Амелин совершает самоубийственный шаг — отказывается поддерживать этот обман.
Другое идеальное воплощение образа — Василий Сарычев (Анатолий Солоницын) из фильма «Свой среди чужих чужой среди своих». Задерганный секретарь губкома с виду — «человек-баланс». На чем по-настоящему держится авторитет этого человека среди своих, мы увидим во время обсуждения кандидатуры Егора Шилова, когда в ответ на обвинения в родственных связях с белыми, он просто улыбнется по-детски и скажет: «Егор... это же — ЕГОООР!» — в точности с той же интонацией, что и «Колхоз — это же КОЛХОООЗ!». Только тут не мечта о небе в алмазах, а вера в этого конкретного человека — вопреки всем наветам.
Иррациональная вера в человека была свойственна героям Солоницына и раньше, в фильме Глеба Панфилова «В огне брода нет» его Евстрюков спорил с безжалостным «романтиком-идеалистом» Фокичем (Михаил Глузкий), который мечтал: «Затолкать бы их всех в одну яму: генералов, банкиров, шлюх, царей, спекулянтов! Перемешать и пулеметом их, пулеметом! Чтоб очистить народ. Как из бани!». Эту мечту он понимал, но твердо знал и то, что новый мир нельзя построить только на смерти и крови. «Людями надо быть! Людями!».
Комиссар из «Оптимистической трагедии» — красивая женщина, которой, как и Амелину, надо обуздать матросскую вольницу, и с нею, как с Амелиным, рядом — «классово близкий» царский офицер и «классово далекий» матрос Алексей. В своем яростном проповедничестве она будет опираться то на одного, то на другого, пока, наконец, «проповедь» не достигнет цели, а тайная любовь не станет явной... за минуту до гибели.
«Комиссарам-проповедникам» с любовью на экране не везло. Героиня Нонны Мордюковой в «Комиссаре» — простая, грубая баба, пользуется авторитетом в полку, но обретает короткое женское счастье в объятиях «интеллигента в очках» (хоть и командира), который, может, и научил бы ее «проповедовать не наганом, а искренним словом», да вот беда — погиб.
Сценаристы Дунский и Фрид одновременно с комиссаром Амелиным сочинили и женщину-комиссара (Алла Демидова) в фильме «Служили два товарища». Она тоже потеряла мужа в революционном пожаре, но в отличие от Вавиловой, эта интеллигентная дама настолько бескомпромиссна, что кажется психопаткой. Еще одна комиссарша — пропагандистка Жанна Лябурб, француженка, вступившая в партию большевиков и занимавшаяся пропагандой среди французских моряков эскадры оккупационных войск в Одессе, стала героиней сразу двух лент — «Эскадра уходит на запад» (Эльза Леждей) и «Интервенция», где героиню звали Жанна Барбье (Юлия Бурыгина). Французское происхождение героини позволило создателям обеих картин допустить, что фанатизм вполне может сочетаться с парижским шармом и элегантностью. А кокетство эффектно оттеняет страшную гибель.
Следует отличать комиссара-фанатика от комиссара-резонера, самый знаменитый из которых — Дмитрий Фурманов (Борис Блинов) в «Чапаеве». Собственно, драматургическая функция такого героя — быть своего рода надзирателем при горячем, но не шибко грамотном командире, дядькой — при недоросле. Резонером является и рабочий-пятитысячник Давыдов (Перт Чернов), прибывший на Дон организовывать колхозы, а заодно остужать горячую голову командира — Макара Нагульнова («Поднятая целина»). Оберегает молодежь от нерациональных решений и мудрый пожилой рабочий-путиловец Бушмакин (Виктор Шульгин) из сериала «Рожденная революцией». Традиционнно этих комиссаров отличают хорошая речь, приятные манеры и учительская интонация. В них есть определенное обаяние, но почему-то зрительское сердце всегда не с ними, а с их подопечными.
Новейшее кино породило новые версии комиссара — ужасающие, но скорей всего близкие к реальным прототипам. Вроде Розалии Землячки в «Солнечном ударе» — в фильме это карикатурный монстр из ударного эшелона «проповедников посредством расстрела». Кого-то подобного описывали Аверченко и Тэффи в лице комиссара Фрумы Хайкиной, жены Николая Щорса: «Сама обыскивает, сама судит, сама расстреливает: сидит на крылечке, тут судит, тут и расстреливает».
Маленький человек
В любом сюжете, где есть герои и есть злодеи, должен быть объект их геройства и злодейства — тот самый частный человек, которого никто не спрашивает, а готов ли он участвовать в строительстве нового мира или борьбе за сохранение старого. Этот частный человек почти всегда — жертва. Иногда он пытается сопротивляться отведенной ему роли, присоединившись к одной из сторон (что обычно кончается плохо) или просто спрятаться (что почти никогда ему не удается).
Типологически этот «маленький человек» в историко-революционном фильме на диво разнообразен и многолик. Можно вспомнить и персонажа Бориса Новикова в сериале «Адъютант Его Превосходительства» — скромного еврейского ювелира, у которого уже забрали всё, что можно было взять (да и было немного), и к которому теперь обращаются за консультацией. Ему уже нечего бояться — единственный сын убит во время погрома, из «ценностей» осталась только сварливая жена.
Полная противоположность Новикову — еще один местечковый еврей Ефим Магазаник (Ролан Быков) из фильма «Комиссар». Этот полунищий отец громадного семейства знаком с правилами выживания: подвал и заколоченные окна — вот шанс на спасение, если придет Петлюра или белые. Впрочем, «подсуропили» и красные: бросили ему на руки здоровенную бабищу-комиссара, которая не ко времени затеяла рожать. Магазаник со своей оравой живёт так, словно жизнь бесконечна. Что толку вечно бояться, если солнце светит, шалят дети, смеется жена?
Кинематограф о революции и Гражданской войне переполнено сюжетами о том, как турбулентность времени возносит «маленького человека» к вершинам судьбы.
Максим Козинцева и Трауберга — паренек с рабочей окраины, которому бы семечки лузгать да девок тискать, к концу трилогии превращается в важного советского чиновника. Деревенская баба-батрачка Александра Соколова (Вера Марецкая, «Член правительства»), «мужем битая, кулаками стреляная — живучая», становится депутатом Верховного Совета.
Но в основном сюжет о маленьком человеке на пути «железного потока» — это история не великой карьеры, а жертвы, сгоревшей, не успев осуществить собственное предназначение. В «Гори, гори моя звезда» мир маленького человека оказывается буквально заполнен искусством, о котором до начала революции никто из «маленьких человечков» не помышлял. Деревенская сирота Крыся (Елена Проклова) внезапно окзаывается актрисой, играющей Жанну Д`Арк. Застенчивый молчун Федя (Олег Ефремов) становится гениальным художником. Революция пробуждает это искусство к жизни и за него же потом губит. Зато «кинщика» Пашку (Евгений Леонов), умеющего устроиться при любой власти, в новом мире ждет иная судьба. Мысль о том, как усиливает революция в «маленьком человеке» плохое и хорошее, таланты и пороки — одна из доминант этого кино. «Не умная и не красивая» санитарка из санитарного поезда Таня Тёткина (Инна Чурикова), которой стесняется возлюбленный Алеша Семенов (Михаил Кононов) из фильма «В огне брода нет» рисует изумительные наивные рисунки, из-за которых с ней решает поговорить белый генерал. Просто, чтобы понять, во что она верит.
Верит в революцию и солдат Карякин (Ролан Быков), которого в фильме «Служили два товарища» приставили к «операторщику» Некрасову. Свою миссию Карякин видит вовсе не в таскании штатива, а в том, чтобы «присматривать» за идейно незрелым Некрасовым.
Они и вправду невероятно разные, эти маленькие люди, окруженные языками пламени революции и Гражданской, которая не позволяет им жить маленькой частной жизнью, но дает возможность воплотить в жизнь самые несбыточные мечты. И вот уже невзрачный Мирон Осадчий (Виктор Павлов) из «Адъютанта его превосходительства», который в огне не горит, в воде не тонет, внезапно позволяет себе возмечтать о любви прежде недоступной красавицы Оксаны. Для него революция и Гражданская — не беда и кровь, а миллион возможностей хапнуть не свое. В том числе — и любовь.