«Юдин прожил подвижническую жизнь, борясь за развитие кинокомедии... Он прошел долгий путь по трудным, непротоптанным дорогам» — эти слова о режиссере сказал писатель Виктор Шкловский.
В таланте Константина Юдина многое объясняет начало его карьеры. В предреволюционной юности он служил жокеем на ипподроме.
Говорят, всегда приходил первым. Очевидно, отсюда его легкость. Возможно, отсюда благосклонность к нему будущих сталинских полководцев — в Красной армии по мобилизации он служил на Кавказе, в конных войсках.
Легкости Юдина, равно как и его гигантского терпения, хватило до его дебюта, который состоялся, когда ему уже было больше сорока лет. Только в 1938 году он дебютировал «Девушкой с характером»: она стала тут же хитом и сохранилась как образец советской комедиографии.
Несмотря на неизбежные идеологические нагрузки, юдинская легкость, юдинское ощущение жанра эту идеологию как будто растворяют.
Даже в самый разгар сталинского малокартинья, когда эстетика «большого стиля» стала уже твердокаменной, он умудрился сделать по-прежнему легкую картину — «Смелые люди», 1950 год, замечательный динамический вестерн.
Кинематографическая генеалогия Юдина примечательна. Он поздно поступил во ВГИК, закончил его в 1932, и еще 7 лет ходил в ассистентах. Работал он у Бориса Юрцева и Григория Александрова, уже к этому времени известного комедиографа. Обоих Мастер выпестовал в театре Пролеткульта на знаменитом «Мудреце». Так что Юдина можно назвать «внуком» Эйзенштейна - неслучайно Сергей Михайлович, начиная с «Девушки с характером», так благоволил Юдину.
Легкость стиля и интонации Юдина, пожалуй, и определили и благополучие, драмы его судьбы — «Сердца четырех» именно за легкомыслие и положили «на полку». Слово «легкий» многое объясняет в биографии Юдина. У него были неприятности и после «Близнецов» — прежде всего благодаря роскошному хаму, сыгранному Михаилом Жаровым. И неприятности такого сорта, что Юдин вынужден был замолчать на пять лет. Спасало его живое чувство юмора, все та же легкость. Затем он очень изящно пародировал штампы советского приключенческого фильма в картине «Застава в горах». Но наиболее Юдин раскрылся в своих чеховских экранизациях. Короткометражка «Беззаконие» и последовавшее за ним «Шведская спичка» демонстрируют глубину и мудрость юдинского юмора. «Шведская спичка» — экранизация ранней прозы еще Антоши Чехонте — оказалась на удивление глубокой и злободневной; стала одним из первых и самых тонких отзывов на сталинский террор.
На съемках «Борца и клоуна» он получил нелепую травму, но успел завещать завершение картины Борису Барнету. В этой картине трудно заметить швы между почерками двух блистательных мастеров, потому что оба почерка таких разных режиссеров роднит «летящий» характер.
Евгений Марголит