1941 год... В канун грозных событий вышел на экран «Чкалов». Но даже вспоминая об этом, не находишь оправдания одной детали, проскочившей в картину.
Высказывая друзьям свои заветные мечты, Чкалов вдруг с непонятным молодечеством восклицает:
— Эх, войну бы... Если бы сейчас война!!!
Конечно, герой — человек военный. Но он советский военный, и ему такие «мечты» не к лицу...
Сценарий включал в себя благодарный, эффектный материал. Самое ценное в нем — не хроника важных памятных событий (хотя именно в такой картине и это безусловно весьма важно), а глубокий жизненный драматизм, яркая история становления характера великого летчика.
Калатозов выжал из сценарного материала, как видно, все возможное и поручил две ведущие роли — Чкалова и его верного друга Пал Палыча — великолепным актерам.
Белокуров настолько органично вошел в образ, настолько слился с ним, что и долгое время после «Чкалова» в его ролях разнообразного театрального репертуара нет-нет, да и прорывалось что-то чкаловское.
Что особенно радует и что отличает «Валерия Чкалова» от иных картин тех же лет — это полное отсутствие лака. Даже отрицательные черточки, присущие герою, удивительно органичны. Они срослись с ним, это его родимые пятна — никуда от них не денешься, никому не под силу их «отредактировать».
Чкалова и клеймят, и ругают, и журят за бесшабашность, за удальство, за любовь к «фортелям». Горько и задушевно он вдруг признается:
— А без фортелей я в жизни не могу!..
Милый Пал Палыч в исполнении В. Ванина поднялся выше скромного задания сценаристов и из наперсника превратился в существенное дополнение к главному образу. Колоритным, симпатичным, а под конец очень трогательным получился у Б. Жуковского Батя. Мы упоминали уже об удаче С. Межинского в небольшой по метражу, но яркой роли Орджоникидзе.
К большому сожалению, все остальное окружение Чкалова не поднялось до уровня этих ролей.
Особенно досадно, что ни Ольгу, ни дополняющих Чкалова до исторической триады Байдукова и Белякова не отнесешь к удачам фильма.
Если сказать, что для Калатозова эта картина явилась большой школой, это не будет преувеличением. Но надо при этом добавить, что окончил он ее с отличными отметками по многим, едва ли не по всем предметам. Прежде всего режиссер имел здесь самое непосредственное отношение ко всем актерским победам. Не забудем блестящее операторское прошлое Калатозова и отметим его несомненную причастность ко многим блистательным удачам А. Гинцбурга (о некоторых из них мы уже говорили). Это прежде всего захватывающие съемки самолетов и с самолета, головокружительные каскады пилотажа. Живым портретам персонажей под стать динамичные выразительные фоны — вспомним разнообразные и чрезвычайно живописные облака в авиакадрах, вспомним, как колышутся занавесы над постелью умирающего Бати, как трепещут и будто аплодируют победам Чкалова стяги и знамена.
Глубже постигая изюминку актерской сцены, Калатозов успешно учился композиции сюжетных эпизодов, приобретал большой опыт использования бытовых деталей, живых примет времени.
Кремлев Г. Михаил Калатозов. М.: Искусство, 1964.