Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Диктатор
Лев Кулешов на съемочной площадке

Наконец-то я попала на съемки к учителю. Большой выдумщик и мистификатор Анатолий Мариенгоф (вместе с Гусманом) написал приключенческий сценарий, который взялся ставить Лев Кулешов. Было в Одессе при интервентах кафе под названием «Веселая канарейка», заведение сомнительное, всегда битком набитое белогвардейцами, шпионами и спекулянтами, но именно поэтому и превращенное подпольщиками в место тайных встреч. Актриса этого заведения (которую играла я), сначала просто легкомысленная «дива», знакомится с подпольщиками и оказывает им помощь.

Как я узнала, мою кандидатуру предложил Кулешову Осип Максимович Брик, знавший меня с юных лет. Кулешов охотно согласился, тем более что знал меня по ГИКу. Ну, а меня нечего было спрашивать — у Кулешова я согласилась бы сниматься даже в качестве статистки.

Лев Владимирович был на съемках требователен и непреклонен. Он, как известно, никогда особенно покладистым характером не отличался, а во время работы превращался в подлинного диктатора. Впрочем, это не мешало друзьям глубоко уважать его и нежно любить, а актерам сниматься в его фильмах. Трудности его характера искупались с лихвой его знаниями, которыми он щедро делился с окружающими.

Помню, мне, как мадемуазель Брио (так звали мою героиню), нужно было танцевать на проволоке. Кулешов приказал протянуть ее через весь громадный павильон, в котором была построена декорация кафе. Естественно, проволока оказалась слишком длинной, и поэтому туго натянуть ее не представлялось никакой возможности. Едва я ступала на нее, как проволока тут же провисала и ходила ходуном.

«Это невозможно», — заявил преподаватель гимнастики, тренировавший меня, и пошел к Кулешову доказывать, что во всех цирках мира арена имеет один и тот же, небольшой диаметр, а следовательно, сравнительно с павильоном проволока должна иметь стандартную цирковую длину. Иначе нельзя! «Можно и нужно, — Кулешов оставался непреклонным. — Актриса должна идти по проволоке через весь павильон — и все! Так мне надо!» Тренер получил приказ любыми способами подготовить меня к танцу на проволоке. Я понимала, что, как бы проволока ни прогибалась, я должна была по ней пройти. Я с опаской ждала съемку. Проволока висела на высоте трех метров, в случае срыва прыгать или падать мне пришлось бы на стоящие подо мной столики, покрытые стеклом. Кроме того, обычно канатоходцы смотрят в одну точку на конец проволоки, и это помогает им балансировать. На съемке же со всех сторон светили юпитеры, не давая возможности сосредоточиться. Мы договорились, что меня будет страховать помощник режиссера. Но лучшей страховкой была внутренняя уверенность: раз нужно — значит, пройду. Поэтому я бодро, хотя и не без трепета, ступила на проволоку и благополучно пересекла павильон. «Победа!» — подумала я. Но тут раздалась команда Кулешова: «Снимаем второй дубль!» Я взобралась по лесенке на проволоку и снова удачно прошла. И снова голос режиссера: «Еще один дубль». Эта команда раздавалась шесть раз, и шесть раз я благополучно проходила по провисающей проволоке, танцевала на ней, обретя спокойствие и четкость.

Мне думается, что Кулешов знал возможности своих актеров лучше нежели они знали себя сами. Он был требователен и суров потому, что верил в актера. И должна сказать, что в его отношении к актерам не было и тени пренебрежения, свойственного некоторым режиссерам. Эпизод с проволокой получился очень эффектным, и, как нередко бывает, эта частная удача помогла мне в работе над всем противоречивым образом мадемуазель Брио. Мне кажется, что Мариенгоф написал в сценарии о Брио не без обычной своей иронии: «революционерка в цирковом трико...». 

Кравченко Г. Мозаика прошлого. М.: Искусство, 1971.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera