Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
В разговоре Эйзенштейна и Черкасова со Сталиным, Молотовым и Ждановым о второй серии «Ивана Грозного» упоминались фильмы «Во имя жизни» и «Весна». ‹…›
«...Товарищ Жданов спросил, как снимается фильм «Весна».
Я ответил, что постараемся кончить «Весну» к весне, но что как-то, приехав из Ленинграда на съемку, прочитал статью в «Советском искусстве» о «Весне» и решил не ехать к режиссеру, думал, что работа уже прикончена. На что товарищ Жданов с веселой улыбкой сказал: «Вот, товарищ Сталин, какой хитрый Черкасов, он Ивана Грозного провалил, угробил, чувствует, что и с „Весной“ может случиться то же самое, и пошел играть дворников в других картинах» (имея в виду роль старика швейцара в картине «Во имя жизни»). Я воспользовался случаем и спросил товарища Сталина, понравилась ли эта картина, на что он ответил: «Мы ее еще не смотрели, но у нас есть о ней хорошие отзывы от Климента Ефремовича».
Товарищу Жданову материал «Весны» был уже показан, и он интересовался работой отдельных артистов, спросил об Орловой. Товарищ Сталин заметил: «Какая Орлова? Та, что уже вышла в тираж?..» На что товарищ Жданов ответил: «Нет, наша Орлова-Стрелка очень хорошо играет»... ‹…›
Фильм «Весна» (1947) продолжал творческие поиски Г. В. Александрова в его излюбленном жанре музыкальной комедии. По мнению постановщика, своим содержанием и формой он выражал понятие «исторический оптимизм». И. О. Дунаевский написал к фильму хорошую, праздничную музыку, хотя и уступавшую, как мне кажется, его же музыке к предыдущим работам этого режиссера «Веселые ребята», «Цирк», «Волга-Волга», «Светлый путь». Кроме Любови Орловой и Черкасова в «Весне» снимались Ф. Г. Раневская, Р. Я. Плятт, Р. В. Зеленая, другие великолепные актеры. В фильме было еще немало остроумных ситуаций, тонких жизненных наблюдений, афористичных реплик, но уже, как и в «Светлом пути», ощущалось влияние пышного официального стиля, все более утверждавшегося в советском искусстве. ‹…›
Черкасов играл в ней роль кинорежиссера Громова, человека умного, талантливого, правда, находившегося до поры до времени в плену книжных представлений о жизни ученых, а им он решил посвятить свой новый фильм. ‹…›
Убедительно сыграть такую роль задача для актера непростая: ситуация, в которую поставлен герой, не отличалась новизной и была, в общем-то, весьма надуманной. Роль, хотя и считалась наряду с двумя ролями Л. П. Орловой главной в фильме (да и по объему являлась такой), по психологической разработке и точности, по остроте речевой характеристики значительно уступала ролям, например, Ф. Г. Раневской и Р. Я. Плятта. Черкасов не хотел браться за эту роль. Его уговаривали Г. В. Александров и особенно Любовь Петровна Орлова. Ей отказать он был, конечно, не в состоянии.
Приходится сожалеть, что в фильме, где немало и эксцентрики, и гротеска, и буффонады, Черкасову досталась роль, не требовавшая как раз тех приемов и красок, которыми он в совершенстве владел. Только природное обаяние и заразительность актера и еще то, что и слова, и действия героя он подавал с оттенком легкой, едва уловимой иронии, подняло роль, спасло ее от ходульности, резонерства, откровенной назидательности. И все-таки в фильме Александрова нетрудно вместо Черкасова представить другого актера, а в фильмах Эйзенштейна, Зархи и Хейфица, Петрова, Козинцева это сделать невозможно.
Парфенов Л. Николай Черкасов. М.: Материк, 2003.