Картина, которую сделал Элем Климов, прекрасна — я не знаю, кто мог бы сделать такую картину. Она в своем роде картина русская, картина нужная, благородная, не оставляющая ни одного фига в кармане, честно говорящая об очень важной проблеме, которую сейчас все ощущают, о которой хотелось бы говорить, но говорят в кулуарах потихоньку. Это по-настоящему партийная картина в решении проблемы, которая на нас навалилась. Это картина, которой от Мосфильма требовали в течение многих лет: принципиальная, партийная, русская, честная, острая. Это все те слова, которые мы слышим от начальства с претензиями, что надо сделать такую картину. Так вот она, эта картина. И я поздравляю не только Элема, но и Мосфильм. Ясно на что способен Элем, на что была способна Лариса. И для меня тут нет неожиданности, потому что если Элем получил сценарий и возможность сделать картину — он сделает. Просто у него странная планида — ему мелочно не везет.

Мне кажется, эта картина и выход «Агонии» помогут стабилизации судьбы этого художника.

Больше всего мне нравится /это не совсем удачно, когда говоришь о фильме такого мастера/ Петренко — не только как личность, как актерский профиль. Причем он мне нравится даже больше чем в «Агонии». Там чувствуется тенденция автора, который давит его очень сильно. Здесь Петренко^[1] выражает драматическую ситуацию персонально. Т. е, по существу это отражение драмы на Матерой. В нем кипит конфликт. От этого он может казаться странным, казаться несколько преувеличенно напористо давящим в одном направлении. Он несколько маниакален. Почему?

Почему? Он поставлен в чудовищные условия, так как же мы хотим, чтобы он выглядел нормальным, спокойным. Это было бы не только неправдой художественной, но и неправдой жизни.

В данном случае на нем, как на чрезвычайно сильном человеке и талантливом руководителе, сказывается драматичность ситуации на Матёре.

Это также выражено в этих пресловутых поджигателях. А какими должны быть эти поджигатели?

/С МЕСТА — Нормальными людьми/.

Ведь поджигатели это люди, которые выполняют в общем-то не совсем приятную работу. Я возьму на себя смелость сказать, что я не совсем плохо знаю деревню, я там живу все время. А тот, кто живет в городе, не знает деревни. Я не видел ни одной картины, кроме картины Климова, где можно говорить о какой-то правде искусства, или правде жизни.

Должен оказать, что если у Распутина^[2] это, грубо говоря, почти спившиеся алкоголики, то здесь это совсем не то. Почему Распутин делает такой акцент? Он понимает, что ни один уважающий себя человек не возьмется работать в этой команде, если поймет, с чем ему придется столкнуться. А эту эпопею с Матерой они понимают.

Это очень точное поведение маленького коллектива, находящегося в тяжелой моральной, социологической ситуации. Это очень точно решенная модель драмы на Матёре и в общем модель всего конфликта. Психологическое состояние Петренко и состояние этих людей может нас устраивать, может не устраивать, но требовать чего-то иного почти бесчеловечно, и мне кажется, они ведут себя в высшей степени правдиво.

А вспомните сцену, как эти «поджигатели» разговаривают с бабкой. Вы говорите, они грубят. Нет, они не грубят, они унижаются, они не знают, что делать. Они смотрят на эту бабку с уважением и чувствуют, что чем больше она уважаема, тем больше их вина, которую они сами себе выдумали, потому что у них есть совесть.

А как показать эту сцену, если не будет того, что было в предыдущих сценах — более грубого, жестокого. Есть вещи, которые режиссер может, а есть вещи, которыми он руководить не имеет права.

Впервые в жизни я смотрел фильм, где были бы так сделаны вначале две части. Проезды людей на лодках, проходы поставлены просто изумительно. Это — как русская песня!

Я не согласен с теми, которые находили в Петренко и в группе людей, поджигавших дома, недостатки драматургические и режиссерские. Наоборот, это самые точные места картины и от того, что они самые точные, они и рвут душу.

В ответ на сделанное здесь замечание позволю себе сказать, что эта картина никакая не трагедия — ни оптимистическая, ни трагическая. Трагедия — это история гибели героя, у которого нет выхода из положения. Но не об этом речь в картине. Речь в ней идет о народе, о крестьянстве в глубинке, а не о Москве. Есть в республике 16 городов, да еще 5 крупных, а остальное — глубинные районы и села. Вот что такое Россия!

Все мы отлично знаем, что такое Россия — все живут в основном там, а не в Москве. В данном случае стоит вопрос о том, что мы переходим из одного состояния в другое. И если мы серьезно не обсудим свойство одного этапа и качества будущего, то мы можем провалиться. И вот это предостерегающая картина. Но ни в коей мере не трагическая. Путать проблему, поставленную по-настоящему современно, честно и по-граждански с перепугом не надо. Да, людям, которые корнями связаны и прожили на одном месте, очень трудно... это их земля. Все мы это отлично знаем.

И переселяться...

/Н. Т. Сизов^[3] — Смотря из какой в какую.../

Не в этом дело. Речь идет о потере дома, корней... Тот, кто живет в деревне, знает какие там проблемы. Эта картина подготовит зрителя не только к всенародному обсуждению проблемы... Сейчас они только об этом и говорят: как жить дальше в связи с этим столкновением прогресса, цивилизации и теми корнями, которые приходится вырывать. Эта картина решает эту проблему как нельзя более тактично и помогает приблизится очень многим к переменам.

У нас всегда хватает времени чтобы обругать друг друга, но никогда не хватает времени, чтобы похвалить. И очень приятно, что каждый как-то пренебрег этим регламентом и все-таки высказались все из области комплементарной, потому что это помогает жить художнику, потому что если называть человека вором много раз, он становится вором. Т.е. я хочу сказать, что надо хвалить во-время.

/Н. Т. Сизов — Но не безудержно/

[21 августа 1981г.]

Тарковский А. Выступление на обсуждении фильма Э. Г. Климова «Прощание» на заседании расширенного бюро Художественного Совета Мосфильма. Стенограмма обсуждения. Машинопись // РГАЛИ. Ф. № 3095. Оп. № 1. Дело № 203. Л. 64-72.