Двое совсем не похожих друг на друга мужчин, наши современники, Сергей Пшеничный и Андрей Немчинов, шли однажды по улице родного шахтерского города и попали... в сорок девятый год. Настоящие чудеса, как известно, происходят без технических вмешательств: время пришло — чудо свершилось.
Они прожили в сорок девятом году один день... и на следующее утро обнаружили, что начался тот же самый день, что был вчера. И все несколько месяцев, которые пробыли герои в прошлом, они пробыли в одном и том же дне: 8 мая, воскресенье, «День повышенной добычи». С утра — в шахту, через час — несчастный случай в забое, в десять — телеграмма из министерства, после смены — собрание по поводу семидесятилетия Сталина; ограбление кассы, смерть милиционера Рябенко, вечером — воскресник... и с утра снова, сначала: 8 мая 1949 года, воскресенье, «День повышенной добычи», и так далее, до бесконечности...
Возможно ли спокойно видеть человека, погибшего вчера и так же, как вчера, не знающего о сегодняшней своей будущей гибели? А попробуй выдержать, когда женщина, которая вечером клялась тебе в любви, утром спрашивает: а ты кто такой?
Надо пытаться что-то сделать? Да, и Андрей Немчинов каждое утро требует закрыть шахту «Пьяная», которая — он знает — через тридцать лет обвалится и покалечит людей, а он сам получит за это срок и отсидит два года, потому что он — инженер по технике безопасности. И каждое утро ему отвечают, что через тридцать лет другие люди будут отвечать перед партией, а сегодня, 8 мая 1949 года, у нас свои конкретные задачи, и только провокатор и диверсант может обращаться с таким предложением...
Могла ли случиться такая история? Да. Потому что прошлое с трудом пропускает нас к себе. Прошлое мы можем разглядывать и разгадывать, комментировать и интерпретировать, но мы никогда и ничего не сможем изменить в нем, каким бы постыдным или болезненным оно ни было для нас.
И мы никуда не денемся от нашего прошлого.
На Свердловской киностудии «горела единица». Режиссер Владимир Хотиненко принес мне повесть С. Рыбаса «Зеркало для героя», предложенную киностудией для срочной экранизации: не получится — режиссер останется без работы.
Взялись.
Заявка была написана за три часа. Первый вариант сценария — за полтора месяца. Киносценарий мы писали не два месяца, как положено, а один: режиссерский сценарий — полтора вместо трех. Сроки немыслимые для нормальной работы.
Для меня эта работа — дебют в полнометражном кино, тема и история сложнейшие, материал — жизнь шахтерского городка 1949 года — незнакомый. От повести в сценарии оставалось уже только несколько сцен и имен, основной конфликт истории изменился. Не хватало ни времени, ни сил.
К концу работы я твердо знала, что работать в кино не буду больше никогда: такими бессмысленно изматывающими были сроки. Так стыдно было за собственные промахи.
Написали.
Начались съемки, а значит, начались люди.
С Иваном Бортником, игравшим роль Андрея Немчинова, мы виделись и говорили ровно тридцать пять минут: он прилетел, я улетала из Донецка.
И с Сергеем Колтаковым, снявшимся в роли Сергея Пшеничного, мы не были знакомы до съемок, и это очень обидно. Он достоин роли, написанной с учетом диапазона его актерских и человеческих возможностей.
Мне оставалось только безусловно верить. И еще радоваться общению с актерами — исполнителями «вторых» ролей: Леной Гальяновой, Виктором Смирновым, Сережей Паршиным, Колей Стоцким.
Снимать пришлось тоже «срочно»: из трех месяцев съемочного периода ровно месяц группе попросту не давали плёнки, несмотря на то, что фильм уже получил государственный заказ Госкино. А ведь снимать-то надо было повторяющийся и неменяющийся один и тот же день: 8 мая 1949 года, воскресенье, «День повышенной добычи» и т. д., растягивая съемки до осени, а потом декорировать натуру — дико.
Во время съемок родился и зажил в нашем фильме еще один герой, так называемый второй план, — шахтерский городок 1949 года.
Может быть, от общения с искренними, порядочными и красивыми людьми — шахтерами и жителями Донецка, принявшими участие в съемках, режиссер круто изменил предфинальные эпизоды фильма: он убрал ненависть, которую начинал испытывать по сценарию к 1949 году Сергей Пшеничный.
Мы все, каждый, любим свою страну. Но мы все, каждый, любим ее, «несмотря на...». Режиссер сделал фильм о любви. «Несмотря на...» осталось за кадром.
Что ж, это тоже позиция.
Впрочем, спорить и думать у нас времени опять не было: отснятого материала набралось на две серии, а сроки сдачи не изменились. Две серии пришлось монтировать и озвучивать за время, отведенное на одну. Нельзя же подвести студию: план. Производство.
Сдали.
...Андрей Немчинов не выдержал этого бесконечно повторяющегося дня. Он отчаялся и умер, потому что невозможно жить, раз и навсегда убедившись в том, что ты никогда ничего не изменишь в происходящем, не сможешь ничего заложить для будущего.
Сергей Пшеничный выжил и двинул день, и вернулся в свое время. Как? Смотрите фильм.
Говорят, сценаристы никогда не бывают довольны фильмом. Мне нравится, что я причастна к фильму «Зеркало для героя». И я уже никогда, наверное, и не уйду из кино. Ни за что. Несмотря на...
Кожушаная Н. Зеркало для героя // Советский экран. 1988. № 8.