Государство, история, война это нечто огромное. Жестокая машина, колосс, который не чувствует под собою дыхания, сердцебиения живых существ. При этом не так уж важно, какой знак — крест или звезда — стоит на броне, какого цвета флаги, в какую форму облачен главнокомандующий. У палачей нет цвета кожи или национальности. «Потери невелики», — произносит вождь. А мы тут же видим эти потери, каждая из которых превращается в трагедию.
Каждая жизнь в спектакле оплакана. Может быть, называя спектакль «Песней о Волге», автор хотел сказать «Плач о Волге». Гибнет немецкий художник, отказавшийся писать портрет нациста. Гибнет при обстреле Киева веселый еврей Пилхас. Гибнет артиллерист Яша. Гибнет казах, недописавший письмо отцу. Гибнут цирковые лошади Наташа и Алеша.
Высокий внутренний пафос не делает автора спектакля иным, чем он был в «Осени нашей весны» или в фарфоровой серии, посвященной Пушкину. Резо Габриадзе и здесь остается добрым, веселым грузинским художником, который пребывает в собственной, глубоко личной системе образов. Ни у кого другого поезд, что везет солдат по бескрайней России, не мог предстать... зеленым ведром с прорезанными светящимися окошечками. Оно вращается вокруг своей оси, а рядом вращаются сменяющие друг друга островки пейзажа — банька, сараи, деревья, караульная вышка, овечки... Ни у кого другого не могли вдруг возникнуть персонажи, поражающие сходством с Андреем Битовым или Олегом Каравайчуком... История любви и смерти лошадок тоже из личного «пантеона» Резо Габриадзе, где боги и смертные живут бок о бок, где все говорят на одном языке, где ангел может предстать симпатичной толстушкой в очках. Его герои не только ходят по земле, но и летают по небу (в программке Габриадзе выражает признательность очень многим, кто помог спектаклю состояться, в том числе — Марку Шагалу).
Война, противостоящая этому огромному, состоящему из живых подробностей миру, обозначается лаконично. И монументально. Насколько это возможно в масштабах кукольного дома. Наступление фашистских войск изображается с помощью листа жести, по нему, как по нескончаемому конвейеру, движутся аккуратными рядами маленькие, одинаковые металлические каски. Металл дыбится, сворачиваясь в ощерившуюся гусеницу танка... Сопротивление советской армии течет навстречу этому тупому железу алым ручейком, а затем — рекой крови, в которую превращается снег, просвеченный огнем. Седьмая симфония Шостаковича, грохот орудий — вот и картина боя. Когда все стихнет, на порозовевшем снегу останется одна муравьиха (говорящая голосом Лии Ахеджаковой). Душа ее крошечной дочки вознесется на небо чуткими и нежными руками актрисы.
Кукольники, которые своими руками создавали муравьев, лошадок, живых и мертвых, солдат и генералов, — за время работы над спектаклем стали артистами. Они одеты в черное, но не спрятаны от зрительских глаз. Мы видим их лица. Они сдержанны, но небезучастны. Настроением, вдохновением, а не только мастерством участвуют в спектакле Виктор Платонов, Светлана Павлова, Анна Битова, Анна Викторова, Елена Кондакова и Владислав Лобанов. Столь же важны и актерские голоса, которые озвучили действие. Мы слышим и мастеров, таких, как Сергей Дрейден и Андрей Толубеев, и неподдельное волнение непрофессионалов, таких, например, как Елизавета Богословская, спевшая «Синий платочек».
Море разливанное войны, годы и судьбы — весь этот неохватный мир, в котором так легко затеряться отдельному человеку, в спектакле Резо Габриадзе, по велению его волшебной палочки, уменьшились — до того, что даже верблюд может пройти сквозь игольное ушко, — но не утратили своей ценности, уникальности. Река горя впадает в сердце художника и перетекает в наши сердца рекой любви. В героях «Песни о Волге» мы видим себя. И можем повторить: «Мы не пыль на ветру...»
Алексеева Е. Маленький большой человек // Экран и сцена. 1996. № 25.