Нужно выбраться из тяжелого тупика, в который я попал, оставшись без театра.
Это совсем не значит, что я жалею о том, что ушел из Малого театра. Нет, я сделал правильно. Другого выхода у меня не было, а если б я выбрал другое, то это был бы уже не я. Для меня, такого, как я есть, это было неизбежно. Я разбился о Фурцеву. Но возвратиться в Театр нужно. Нужно, потому что другой выход — только готовый сценарий, который я мог бы поставить и как свой художественный фильм, и как диплом своих студентов. Но такого сценария нет. Остаться в кинематографе только в качестве преподавателя ВГИКа при той ревности Герасимова, которую я чувствую сейчас и которая будет развиваться и расти? Я-то в этом убежден, не впервые ведь. Остаться во ВГИКе как на основной работе — значит опуститься до масштабов склок. И знать, что в борьбе со мной больше всех будут страдать мои студенты, так как первые места, как было и до сих пор, захватят ученики Герасимова, а мои талантливые, наученные мастерству студенты будут загнаны во второй план, — это совершенно для меня не приемлемо.
А если я во ВГИКе только совместитель, хоть и серьезный, хоть и увлеченный, но совместитель, если главное мое дело не подлежит критике герасимовского круга, — другое дело. Тогда просто не будет времени на закулисные соревнования и т. д.
И мало этого. Я должен закончить свою жизнь творчески, создавая, оставляя след в искусстве. Оставляя память о своих художественных убеждениях, о своем художественном методе. А он у меня есть. Я могу теперь это сказать с полной убежденностью.
Я как бы нашел тот ключ, которым я открываю любую пьесу, любую сценическую ситуацию, любой сценический образ. Для этого я прежде всего отбрасываю всякую предубежденность, и не верю своим впечатлениям от пьесы, роли, ситуации, столкновения и т. д. Я допускаю любую «сниженность» возвышенного и любую «поэтизацию» банальности. Я проверяю все действием, столкновением, борьбой персонажей, между которыми всегда, во всех без исключения случаях происходит схватка, дуэль, борьба. Этим же ключом открывается, выясняется «зерно» образа.
Образ — сумма, синтез. Важно найти слагаемые, каждое из которых может быть резко противоположным общему «настрою», общей тональности образа. Это тот же принцип, что в живописи определяет истинный цвет снега. «Только не белый», — говорил Репин.
Бабочкин Б. Дневниковая запись от 2 июля 1969 г. // Бабочкин Б. Воспоминания. Дневники. Письма. М.: Материк, 1996.