Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Рыцарь
О мастерстве и характере Бориса Бабочкина

Благородная независимость от суеты позволяла Борису Андреевичу Бабочкину в течение всей жизни оставаться человеком своего времени в самом высшем смысле слова. И выразить это время...

С годами самые бурные и искренние театральные увлечения могут проходить или подвергаться корректировке. Для меня увлечение молодым театром 60-х годов не прошло и пройти не может, но оно подверглось корректировке искусством Бориса Бабочкина. Не его одного, конечно, но, быть может, его в первую очередь.

Молодые актеры тех лет покоряли искренностью, простотой, естественностью сценического существования, они легко и счастливо находили душевный контакт со сверстниками в зрительном зале. Но вот на сцену Малого театра, в спектакле, где партнеры порой были отнюдь не равноценны, выходил Бабочкин, произносил первые реплики — и понятие мастерства раскрывалось во всей своей многогранности и во всем своем благородстве. Искренность, простота, естественность — вот они, здесь, в этом артисте, в самом совершенном своем выражении. Но как еще много сверх этого — философская глубина, социальная емкость, духовное напряжение, высота и мощь поэтических обобщений. И думалось о том, что вот-вот наступит время, когда поколение 60-х выделит своих мастеров, которые, как Бабочкин, на долгие годы станут гордостью нашей сцены. ‹…›

«Дурак... в розовых носках», — сказал он мне однажды об одном известном театральном деятеле. Я не разделял категоричности его суждения, да и розовые носки не попадались мне на глаза ни прежде, ни после. Но так это было снайперски сказано — по сути снайперски, — что всякий раз, встречая того театрального деятеля, я не мог сдержать улыбки, которую он, к счастью, целиком относил на счет своего обаяния. (Кстати, в публичных выступлениях Бабочкин вышеназванного деятеля дураком, конечно, не называл, но, блестяще владея русским языком, умел найти недвузначные словесные эквиваленты.)

Это мелочь, шутка, пусть и характерная для Бабочкина. А если всерьез — перечитайте, к примеру, его книгу «В театре и кино». До сих пор что-то вроде оторопи берет от резкости его суждений о некоторых спектаклях Охлопкова, Товстоногова или, к примеру, о статье Бояджиева. Блестящих людей нашего театра! В достаточной мере отвыкшие от прямоты и нелицеприятности споров, приученные брать во внимание множество сопутствующих соображений и обстоятельств, мы и в этих бабочкинских полемиках искали порой личные мотивы, личные подоплеки. И вот, общаясь с Бабочкиным, я убеждался с неопровержимостью, что не было никаких подоплек, а была рыцарственная верность своему искусству, искусству русского сценического реализма, как он его понимал. И это оказывалось выше всего, а соображения пиетета, отношений и прочего уходили на задний план самым категорическим образом. Притом что с конкретными замечаниями Бориса Андреевича можно было, конечно, не соглашаться.

Наблюдательнейшее остроумие, нелицеприятность Бабочкина рождали характеристики, быть может, беспощадные, но выступал он всегда с открытым забралом, презирал кулуарные пересуды, на которые так падки порой бывают люди театра. Он решительно, органически не понимал, как можно целоваться с коллегой, а потом в его отсутствие говорить о нем что-то нелестное. Нет уж, либо одно, либо другое, и что за глаза, то и в глаза. Я встречал людей, которые Бабочкина побаивались, даже не любили. Но человека, который бы Бабочкина не уважал, мне встретить не пришлось.

В книге «В театре и кино» можно найти довольно нелестные замечания в адрес «рецензентов». И опять-таки не было в этом и следа личных недовольств и неудовлетворенностей. Ему, не только в сценической практике, но и в каждодневности своей жившему критериями и духовными масштабами Островского, Чехова, Горького, Шолохова — ему претили свойственные порой «текущей» критике суетность, искательность, подверженность конъюнктуре и моде. Сам Бабочкин с модой чаще всего оказывался не в ладу. Значит ли это, что он не любил критиков и пренебрегал их суждениями? Решительно нет. В числе его друзей были мастера этого жанра, но мастера подлинные, и с их мнениями он очень считался, их слушал и уважал. ‹…›

Многих отпугивала опять-таки резкость его суждений о молодых, о том, что мы порой искусственно облегчаем им дорогу в творчестве. А он не был резок. Он просто считал, что в актерской профессии необходимы жизнестойкость, иммунитет к легкому успеху, к инерции театральной рутины. Что в тепличных условиях художника не воспитаешь. Но когда Бабочкин ощущал в работах молодых подлинное дыхание сегодняшней жизни, он находил веские и убедительные слова, чтобы выразить свою солидарность, свою поддержку, свое восхищение. Ставя в упрек некоторым актерам театра «Современник» недостаточность профессионализма, с какой одновременно симпатией и заинтересованностью отзывался он, например, об их спектакле «На дне», прозорливо разгадав в нем живое, творческое обновление горьковских сценических традиций! Время, его глубинный ход и потребности он и в тридцать, и в пятьдесят, и в семьдесят лет ощущал безупречно. И молодые, которым он никогда не льстил, с которыми подчас бывал весьма суров, — молодые тянулись к нему, обжигались, сердились, отходили и снова тянулись. Потому что не могли не ощутить: «негладкость», «неудобность» Бабочкина стоит гладкости и удобности многих и многих...

Был ли Бабочкин неконтактен? Да, если речь идет о свойственной многим актерам контактности — многочисленных, ни к чему не обязывающих общениях, когда радости и обиды легко становятся всеобщим бестолковым и безответственным достоянием. С близкими людьми Бабочкин бывал откровенен, но и с ними никогда не «выкладывался», не «раздирал душу». Я бы сказал, что ему был свойствен аристократизм духа, не позволявший, в частности, чтобы неудовлетворенность, горечь, жившие в глубине его души, выходили наружу, оказывались замечены.

Неудовлетворенность? Горечь?! У художника, который так многообещающе, ярко начинал Сысоевым в «Первой Конной», Чацким в «Горе от ума», потом прославился «Чапаевым», создал спектакли и роли, ставшие классическими, а в старости так играл в театре и на телевидении, что это вызывало преклонение и восхищение? И все же, все же... Помню беззащитность и обиду, вдруг обозначившиеся на его лице и тут же властным усилием воли стертые, когда речь зашла о «Тихом Доне», который все откладывается в Малом театре, а времени для работы и жизни остается совсем немного. (Спектакль так и не был поставлен.) Помню тревожное недоумение, скрываемое за маской безразличия, когда его последние режиссерские работы — «Фальшивая монета» и «Гроза» — прошли без того резонанса, на который он рассчитывал. (Спектакли, в которых, на мой взгляд, произошел великолепный прорыв к поэзии печальной и высокой, но которые расходились с преобладавшей тогда тенденцией резкости, жесткости прочтения классики.) Он, конечно же, хотел, чтобы спектакли эти были признаны так, как того заслуживают по справедливости, и не в будущем, а сейчас. И он лучше других знал, что при всей значительности сделанного способен на большее. Бремя огромного таланта не давало покоя. И достоинства этого таланта он не уронил никогда.

Внутренняя обособленность, благородная независимость от суеты, пустяков позволяла Борису Андреевичу Бабочкину в течение долгих лет оставаться человеком своего времени в самом высоком смысле слова. И выразить это время как мало кто.

Щербаков К. Рыцарь // Театр. 1984. № 1.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera