Современники помнят, что фильм пользовался огромным успехом не только у молодежи, которой был адресован в первую очередь, поскольку совсем молодыми были его герои и романтикой чистой и горячей юности вдохновлялись их боевая дружба и героические подвиги. Нет. Для всех, в ком жива была память о волнующей эпопее гражданской войны, кто ждал от советского кино живого отклика на воспламененные революцией чувства, на жажду самоотверженного труда и героического подвига, для всех — и старых и юных — фильм «Kрасные дьяволята» прозвучал как звонкий голос молодых сил революции, как боевой призыв к верности ее заветам, как удар по гнилым преградам, мешающим искусству смело вторгнуться в жизнь, стать оружием революционной борьбы и страстной политической агитации.
Сейчас, в уже значительном отдалении от того времени, когда появились «Красные дьяволята», становится ясным, как сложно протекала борьба на идеологическом фронте, как нелегко преодолевались в кинематографической среде художественные вкусы и навыки, оставшиеся от дореволюционного кино. Отрекаясь от сентиментально-мещанской мелодрамы с ее низкопробной, адюльтерной тематикой, духовной опустошенностью и фальшивой красивостью, люди устремились на поиски среди существующих киножанров наиболее подходящего, «созвучного революции», который отвечал бы и «динамике революционной эпохи» и задачам создания кинозрелища, увлекательного для массовой аудитории. На одном из направлений этих исканий и возникла мысль о «красном детективе», или «коммунистическом Пинкертоне». Эта идея вдохновлялась главным образом кассовым успехом импортных кинобоевиков, появившихся в первые годы нэпа на наших экранах. Афиши кинотеатров пестрели тогда ошарашивоющими названиями иностранных картин и именами чужеземных кинозвезд, красавиц и трюкачей: «Невеста солнца» с участием «красавицы», «королевы экрана» Руфи Ролланд, «Дом ненависти» и «Священный бриллиант» с Пирл Уайт, «Презирающий смерть» и много других фильмов с Гарри Пилем, многосерийные «последние похождения знаменитой обезьяны «Жана», и т. д. и т. п. Почти все фильмы подобного рода, спекулируя на естественной жажде зрителей к увлекательному зрелищу, приносили лишь вред, уводя от жизни, прививая нездоровую мораль и дурные вкусы.
И вот в этой-то обстановке и возник вдруг фильм, возник неожиданно, — непохожий ни на американские трюковые боевики, ни на наши отечественные приключенческие ленты с их погонями за шпионами и похитителями дипломатических документов, — фильм, просто и убедительно разрешивший задачу, которую тщетно пытались решить на кривых и путаных путях приспособленчества и компромисса. Это были «Красные дьяволята» — картина, которая заставила умолкнуть праздноболтающих о подражательном пути создания увлекательного советского фильма, которая сделала беспредметными разговоры о «красном детективе» и «коммунистическом Пинкертоне» и которая утвердила существование и наименование новой, порожденной духом нашей революции, жанровой формы увлекательного киноповествования: героическо-приключенческого фильма.
Все в этом фильме было необычно, как-то очень свежо и молодо. И увлекающие своей духовной красотой и физическим здоровьем юные герои: Миша, его сестра Дуняша и присоединившийся к ним на их пути юноша — негр Джонсон. И то, что их роли с увлечением исполняли не драматические актеры, а подкупающие своей искренностью и непосредственностью молодые артисты цирка Есиковский, Жозеффи и Кадор Бен Селим. И простой и ясный сюжет без тайн и особых хитросплетений, в котором каждый трюк, каждое приключение, каждый подвиг совершаются во имя благородной цели и свидетельствуют о высоких моральных качествах героев. И, наконец, общий дух фильма: молодая романтика, действенная мечта о подвиге, революционный порыв, страстная устремленность к борьбе и победе, которые пронизывают весь фильм, увлекают, превращают эту вымышленную и не претендующую на фактическую достоверность историю в произведение подлинной художественной правды, в героическую легенду, ярко отражающую дух эпохи, пафос революционной борьбы.
Были отдельные попытки со стороны некоторых критиков формалистического толка увидеть в «Красных дьяволятах» подражание американскому детективу. Но истина как раз в другом — И. Н. Перестиани скорее полемизировал своим фильмом с американским кино. Он очень свободно подошел к выбору средств и формы для передачи на экране приключенческой повести П. А. Бляхина. Он шел от ее материала, от ее молодой романтики и революционного пафоса. Волнуют в фильме не только и не столько события, в которых нет поражающей воображение сложности, которые мотивируются очень наглядно и доходчиво, сколько благородство чувств, верность дружбе, беззаветная преданность делу революции; волнуют простые и жизненные драматические коллизии — смерть отца от вражеской пули при налете банды махновцев на станцию, сцены допроса молодых героев бандитами, перипетии их освобождения, борьбы, подвигов. Зрителям становится по-настоящему близка и дорога чудесная тройка молодых энтузиастов, смельчаков, героев, продолжателей дела своих отцов, борцов за лучшее будущее. Их похождение нечто большее, чем просто авантюра, просто детектив. Здесь сюжет приключенческий становится по духу и по содержанию близок героической эпопее. И эта близость подкрепляется показом широкого и активного социального фона, в обстановке которого развертываются приключения героев. Фильм отличает от обычного детектива и широкое использование средств комедии, сатирического гротеска в сочной манере народного фарса и героического фольклора.
Бляхин и Перестиани создали подлинно народный фильм, и в этом нужно искать объяснение его исключительного в свое время успеха.
Появление «Красных дьяволят» было сигналом начала быстрого и замечательного расцвета советского киноискусства. В наше время, отделенное от этой эпохи более чем тремя десятками лет, «Красные дьяволята» живут больше уже в предании, но в предании дорогом и прекрасном, как лучшие воспоминания молодости нашего кино, набиравшего тогда силы, расправлявшего свои крылья.
Туркин В. «Красные дьяволята» / Искусство миллионов // М.: Искусство. 1958.