Много лет пронеслось, но забыть то настроение, тот праздник, когда мы наконец приступили к постановке первой картины Советской Грузии «Арсену Джорджиашвили», — совершенно невозможно. Это был день сверкающей радости. Сценарий был написан писателем Н. Н. Дадиани. В нашем распоряжении был всего один съемочный аппарат «Дебри», но зато в руках высокоталантливого оператора Александра Давидовича Дигмелова, сразу подкупившего меня качеством первых негативов и обаянием своей светлой личности.

Когда мы начали работу в Грузии и в помине не было лаборатории, кроме того уголка, который был создан лично Дигмеловым за экраном кинотеатра «Аполло» ныне «Октябрь»

Это было пространство, погруженное во мрак, примерно в два с половиной метра шириной, довольно длинное. В этой щели Александр Давидович собственноручно наладил и проявку и печать, и сушку, и монтаж. Все у него было очень сподручно, аккуратно и даже щеголевато. Он создал игрушку-лабораторию. ‹…› 

Когда я впервые попал в конце 21-го года в это уникальное помещение, разглядел, разобрался и понял, что это не сон, а явь, я не мог не пожать крепко руку творцу этой мастерской, стоявшему предо мною со своим обычным задумчивым видом, привлекательным и серьезным лицом. Он усадил меня, погасил свет, и предо мною на миниатюрном экране развернулись кадры первых съемок «Арсена» — такие простые, свежие, не вымученные. Я был восхищен и готов был расцеловать моего оператора. ‹…› 

Кроме этой оборудованной Дигмеловым лаборатории было еще ателье. В нем три хронически больных хрипящих «юпитера», которые горели, подмигивая, шипя и вибрируя, когда им нравилось, совершенно не подчиняясь воле и рукам осветителей. Какое-то влияние на них имел только главный электрик Александр Пуш. Но Пуш был один, а «юпитеров» три. Около них он ставил учеников, беспомощных мальчуганов. Других кадров не было. Опытных — тем более. Средств передвижения никаких. Тем не менее мы все до единого, от директора-распорядителя до курьера, фигуры, замыкающей киноранги, работали с такой энергией, так ломали преграды, преодолевали и обходили трудности, что, начав съемки весной, в октябре уже показали свою первую работу. Картину приняли отлично, о ней благосклонно отозвалась Москва. Но нам пришлось почить на лаврах. Касса была пуста.

Перестиани И. 75 лет жизни в искусстве. М.: Искусство, 1962.