Все вообще фильмы, создаваемые Америкой имеют в большинстве своего метража чрезвычайно быстрый темп.

Это вполне понятно. Монтаж картины всегда глубоко национален. Американец, изобретатель поговорки «время — деньги», необычайно дорожит этим временем. Сообразно этому его жизнь сложилась на такой лад, которому оказался совершенно созвучен профессиональный кино-аппарат.

У нас, молниеносный кино-аппарат в самое горячее страдное время бездействовал 6 лет.

Все эти годы, когда оторванные от живого дела товарищи погрязли в теоретическом словоизвержении, каждый старался что-то измыслить позабористее. Монтаж, перемонтаж, ремонтаж и еще слова, слова, слова. Тогда же выскочил и начал переливаться из пустого в порожнее — «американизм!».

В этом будто бы путь к возрождению, чтобы мы свою коренную быль подделывали под американскую стремительную кино-билеберду, привозимую к нам в виде длиннейших картин в сериях. Если мы вспомним, что примерно с 1914 года скромная русская картина, изредка проникавшая в Европу и Америку, при всей бедности, занимала особое, вполне почтенное положение, хотя никак не могла конкурировать с местными производствами ни богатством постановки, ни ее масштабом — то не значило ли это, что наше, всегда особое положение в мире, интересовало этот мир?

И действия артистов экрана, и содержание наших картин, имели совершенно самобытную окраску. В нашем темпе, сравнительно медленно разворачивающем картину на полотне экрана, иноземец видел, понимал и чувствовал подлинную жизнь колоссальной, по простору, страны.

Несомненно, революция заставила время нестись скорей. Во всех отношениях. Но наш проф-аппарат не попал в ее ритм. Почему? Можно насчитать тысячи причин из серии «недостатки механизма». Частично может быть оно и так, но самое главное не тут. Революция напугала наблюдающих жизнь.

А когда буря стихла и пульс жизни страны бьется нормально с аппаратов сметают пыль. Начинают работать.

Каков темп нашей жизни — таким и будет наш монтаж.

Для меня это ясно. Так же ясно, что там, где американец будет действовать по секундной стрелке, мы посчитаем по минутной — да еще чуточку почешем в затылке (где помещается наша особенность — «задний ум»).

«Американизм», положенный в основу нашей были будет оклеветанием русской жизни и все потуги в эту сторону есть едва ли не скрытое бессилие понять самого себя. Скажем просто: хорошо ли будет если какой-нибудь головотяп, чтобы познакомить мир с русской песнью, возьмет да споет: «Эх, не одна ли во поле дороженька пролегала»... на мотив «ту-степа»?.. Танец вполне американский, но... каждому свое.

Перестиани И. Об «Американизме» // Кино-газета. 1923. 27 сентября.