Жанна — христианка, глубоко верующий человек. Она видела и слышала святых. Это было неприемлемо для власти. Все остальное — уже второй и третий план. ‹…› Мне говорили: «Какие голоса! Какой святой Михаил! Какая христианка! У нас что, своих героев нет? Постановку запретили на уровне ЦК — оттуда был дан сигнал в Госкино. Министром тогда был Филипп Тимофеевич Ермаш. Он относился ко мне неплохо, помог с фильмом «Начало», запуск которого был приостановлен Главной редакцией Госкино. Вместо Жанны д’Аркмне предложили ставить Мирандолину. Позднее оказалась на полке «Тема». Но с началом перестройки ее все-таки с полки сняли и выпустили. Я тогда, помню, сказал Ермашу: «Филипп Тимофеевич! Дали бы мне „Жанну д’Арк“ поставить, хлопот было бы меньше, чем с „Темой“». Он усмехнулся. Иронично покачал головой. ‹…›

Конечно, сегодня я этот текст воспринимаю иначе, чем тридцать лет назад. Времена изменились, я изменился. Но менять в сценарии ничего бы не стал. А поставить готов и сейчас. Тема «Жанны», загадка Жанны не раскрыты и сегодня. ‹…›

Я и сейчас не стал бы ничего убирать из «Жанны». Оставил бы в сценарии все как есть. Это простая, точная, выразительная по фактуре, близкая мне история. С пронзительным, вибрирующим человеческим содержанием. ‹…›

Любой запрет становится стимулом. Невостребованная часть энергии остается, требует выхода. Драма невостребованности ищет сублимации в чем-то ином. Вы правы и по поводу того, что образ Жанны так или иначе отразился на других ролях Инны Чуриковой. Ведь в каждом индивиде заложена некая программа, которую он осознает и в меру своего таланта старается реализовать. ‹…›

«Начало» — всего лишь набросок. Это скорее кинопробы к «Жанне д’Арк». Как прикидка они годятся. При возможностях Инны эти кинопробы будут отличаться от будущего фильма так же, как этюд отличается от картины. Больше того, год назад я совершенно всерьез сказал Инне: «Давай снимем фильм о Жанне д’Арк. Играть будешь ты». «Как?!» — «Очень просто. Ты играешь, а потом твое изображение я подвергаю компьютерной обработке, сглаживаю морщинки и т. д.». ‹…›

Если бы у меня были деньги — миллионов двадцать — я бы ее уговорил. Абсолютно убежден, что мы смогли бы сделать этот фильм. Я бы снимал его так, словно Инне сегодня двадцать лет — как было тридцать два года назад. Ведь глаза, голос Инны — все осталось. Потом это феноменально с точки зрения рекламы. Если объявить журналистам, что я снимаю «Жизнь Жанны д’Арк» с Чуриковой в главной роли, — будет шок. Все будут кричать, возмущаться: 
«Как! Это безумие!» Но все будут ждать фильм. И в момент его выпуска в прокат лом на него будет обеспечен. Никакая другая реклама не понадобится. «Чурикова — Панфилов — Жанна д’Арк» — это уже бренд. ‹…›

Тогда в аппарате Госкино, особенно среди членов редакционной коллегии, были специалисты, ухитрявшиеся на пустом месте выискивать аллюзии, создавать проблемы. Возможно, они и в «Жанне» углядели призыв к свержению советской власти — я не в курсе всей этой закулисной возни. Старался не опускаться до их уровня. У меня была возможность напрямую поговорить с главным редактором. Его опасения по поводу религиозной проблематики сценария мне были понятны.

Сценарий я давал на прочтение Реджин Перну, профессору Сорбонны, одному из самых крупных медиевистов Франции, специалисту по Жанне д’Арк. ‹…› Прочтя сценарий, она прислала свой отзыв, где написала, что мои догадки о Жанне д’Арк весьма,
как ей кажется, близки к истине, мой Теофраст — это, вероятно,
один из тех неизвестных историкам людей, который оказал огромное влияние на Жанну. ‹…›

Феномен голосов, которые слышит Жанна, ее видения — что это? Божий дар или следствие помрачения рассудка? У Дрейера Жанна явно немного не в себе. У Брессона, напротив, — обыкновенная девушка. Я считаю — это Божий дар. Для меня она такая же, как и Инна Чурикова, человек безупречного душевного и физического здоровья, человек по природе мажорный. ‹…› Когда я увидел, узнал, разглядел Инну, то понял: это же Жанна д’Арк! Она и пример, и доказательство правоты моей концепции образа. Не болезнь, а душевное богатство, внутренняя гармония, данные от Бога, — вот что двигало Жанной. Инне это не надо играть. Это все есть в ней самой. Живи она в то время, она могла бы стать Жанной д’Арк. Болезнь, безумие, шизофрения непродуктивны, неконструктивны. Могут быть и исключения — взять хотя бы Кафку, но это уже другая область.

Панфилов Г. Я не стал бы ничего менять [интервью Е. Гусятинского] // Искусство кино. 2004. № 12.