Как режиссер кино, Александр Викторович [Ивановский. — прим. ред.] обладал кроме общепризнанных достоинств и уникальным качеством. В процессе съемок он чутко угадывал настроение актера, умел вовремя поддержать творческое настроение исполнителя роли, подбодрить его, вселить уверенность в своих силах, а если надо, то и охладить его излишний творческий пыл и фантазию. Всему своя мера!
Приведу маленький пример: в жаркий летний день была назначена на острове Голодай съемка заключительной сцены кинофильма «Декабристы» — казнь через повешение пяти декабристов. Съемочный коллектив был в сборе, актеры в костюмах и гриме. Однако начало съемки пришлось задержать из-за случайных неполадок: камера заела пленку. Тогда актеры разбрелись кто куда. Все старались скрыться в тень от палящего солнца.
Я (Рылеев) присел на какой-то пень и, незаметно для себя, впал в глубокое раздумье: «Какие мысли и чувства нес Рылеев, поднимаясь по ступенькам эшафота?»
Мое желание проникнуть в душевную тайну Рылеева было столь велико, что я потерял ориентировку в собственном «Я» и мне на какой-то момент почудилось, что я и есть Рылеев. Сколько времени длилось это паталогическое состояние, я не знаю, но окрик режиссера вернул меня к самообладанию, с неба на землю:
— Шишко! Вы не Рылеев! — строго сказал Александр Викторович. — Входя в образ героя, не забывайте и об актере, не теряйте самообладания!
Эта режиссерская проницательность поразила меня. Ведь я же сидел молча, не двигаясь, не выражая своих чувств ни единым мускулом лица…
…Знать, не легко быть таким хорошим кинорежиссером, каким был Александр Викторович.
Шишко С. Приподнимая завесу времени // Кадр. 1968. № 2.