Кассир одного из ленинградских учреждений и его жена-домохозяйка Софочка представляют себе Кавказ по старым романам и боевикам Госкинпрома Грузии. Приглашенный в гости грузинский киноактер не торопится разрушать эти представления. Завороженная рассказами гостя Софочка решает поехать на Кавказ вместе с ним, но в последний момент благоразумие берет верх. Однако об этом не успевает узнать обнаруживший отсутствие жены кассир. В результате он оказывается вместе с актером в вагоне поезда «Ленинград — Тифлис» и становится дорогим гостем в хлебосольной столице Грузии со всеми традиционными последствиями. Домой кассир возвращается в полном облачении джигита — кинжал, черкеска, сапоги — вот только снять все это с себя оказывается серьезной проблемой.
В пересказе «Настоящий кавказец» выглядит запоздалой версией фарсовых «комических» раннего русского кино: пожилой муж-толстяк, легкомысленная молодая дамочка-жена, душка-актер плюс виды курортного юга… На самом деле, решительно ничего общего с этим жанром вторая комедия Геловани-режиссера не имеет. Скорее, она предсказывает по интонации грузинские комедии 1960–1970-х с их чудаковатыми и милыми персонажами. Фильмографическая справка Госфильмофонда утверждает: «В фильме сделана попытка высмеять экзотическое представление о жителях Кавказа». Но в том и прелесть картины, что никого в ней не высмеивают, а просто — добродушно посмеиваются. Прежде всего — над героями, оказавшимися (как, кстати, и в предыдущей постановке Геловани «Молодость побеждает») в плену отживающих свой век традиций. И над экзотикой их отразивших «боевиков из кавказской жизни» Госкинпрома Грузии середины 1920-х (кстати, Дмитрий Кипиани в роли киноактера иронически изображает самого себя в этих боевиках). «Истинно кавказский наряд», от которого с таким трудом освобождается в финале бедный кассир, начинает смотреться чуть ли не метафорой. Само течение жизни ведет к отказу от традиций. Именно в ходе его прежние формы становятся нелепы и наглядно неудобны, потому и отказываются от них с таким облегчением.
Мир здесь не враждебен человеку, но расположен к нему. И треугольник мнимый — жена не собирается изменять мужу, и соперник оказывается гостеприимным хозяином. Даже Ленинград 1930 года, данный в фильме на редкость обильно и выразительно, предстает вполне обжитым, уютно многолюдным городом, где течет живая повседневная жизнь.
Возможно, в сценарии и присутствовал сатирический запал. Как-никак, его автор, в будущем известный исторический романист Акакий Белиашвили, в ту пору был еще правоверным футуристом из знаменитой группы с выразительным названием «Мемарцхенеоба», что означает: «левизна». Но в киноинтерпретации сюжета явно ощутима добродушная интонация постановщика картины — она та же, что и в фильме «Молодость побеждает».
Собственно, эта интонация к 1931 году, когда была завершена работа над фильмом, делала «Настоящего кавказца» зрелищем столь же несвоевременным, как и подражание ранней «комической».
Над комедийным жанром нависает «серьезный гражданин» из предисловия к «Золотому теленку» с его угрожающим:
«Что за смешки в реконструктивный период?» Сатира еще возможна, хотя и она чаще всего не доходит до экрана. Но комедия подобного типа в самом начале 1930-х обречена — именно так канула в небытие после жесточайшего разноса в прессе близкая «Кавказцу» по интонации «Крупная неприятность» А. Попова и М. Каростина с титрами Зощенко. Поэтому картине Геловани попытались придать правильную идеологическую направленность посредством стихотворных титров-комментариев, написанных раешником. Больше всего — и по форме, и по цели — они напоминают тексты, которыми для разных властей комментирует свою глубоко безыдейную «Драму на пляже» герой Е. Леонова — «кинематографщик» Пашка в фильме «Гори, гори, моя звезда».
Вот как, например, в титрах первого варианта представлен зрителю герой: «„Ветер с Кавказа“ в руках, в голове мешанина… Вот вам образчик советского мещанина». Но убедительности происходящему на экране это явно не добавляло. Так что «Кавказского разбойника» (так называлась картина в этой версии) представить по завершении в Москву, очевидно, не решились. Режиссеру поручили — для «перековки», очевидно — снимать агитпропфильм «Дело доблести» (кстати, второе название — «Встречный»). Как и большинство образцов этого жанра, кино у Геловани получилось растерянное и вымученное. Его Москва запретила «как антихудожественное произведение, компрометирующее тематику соцсоревнования». А «Кавказский разбойник» тем временем продолжал таиться в закромах Госкинпрома. Только через три года, в 1934-м, поменяв титры на нейтральные, переименовав «Кавказского разбойника» в «Настоящего кавказца», студия отважилась представить его в Главрепертком. Что и спасло картину. Несвоевременная в 1931-м, теперь она пришлась как раз, ибо, как пояснял в 1934-м строгий рецензент «Известий» Хрисанф Херсонский: «…у нашего зрителя еще никогда не было так много потребности веселиться, смеяться, шутить. Вот почему снисходительно и без всякой скуки смотрятся даже очень малоискусные, но сколько-нибудь веселые фильмы. К таким всецело относится комедия „Настоящий кавказец“».
Впрочем, критика особого внимания на картину не обратила — уже начинались бои по поводу «Веселых ребят», завершалась работа над «Чапаевым» и «Юностью Максима». В результате, даже в таком обстоятельном и внимательном труде как «Советская кинокомедия» Р. Юренева «Настоящий кавказец» в отличие от фильмов «Молодость побеждает» и «До скорого свидания» не то что не рассматривается, а вообще не упоминается. И большинство грузинских киноведов он не заинтересовал ни с какой стороны, а ведь ценен хотя бы тем, что это последняя большая роль героини «Красных дьяволят» Софьи Жозеффи. И лишь Кора Церетели не раз отмечала достоинства этой картины. Во многом благодаря ей «Настоящий кавказец» и попал в программу.
Марголит Е. Настоящий кавказец // XX кинофестиваль «Белые Столбы». Каталог. М.: Госфильмофонд, 2016.