Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Постановочный блеск и вкус
Рецензия на фильм «Прелестный принц»

Не мое дело писать о кинематографе. Тут нужен особый стиль и привычный размах. Их когда-то так уморительно пародировал Аверченко. Но об этой пьесе мне давно хотелось сказать несколько слов, и если я делаю это и с опозданием, то кто же в Париже теперь не страдает гриппом?

Начну с ее маленьких недостатков. Во-первых, пояснительные надписи на французском языке. Автор их не был даже аннонсирован на оглавительном экране. Но они порою оказывали чисто медвежьи услуги не только пьесе, а и первым персонажам.

Второе — сцены морской качки. Каюта (вертикальный разрез) качалась точно клетка с канарейкой, точно детская крестьянская зыбка, точно коротенькие детские качели. Океанская яхта делала поворот на байдевинде со скоростью волчка или монеты, пущенной на орел-решку. Но на публику, привыкшую к современной высокой технике кино, это семейное место постановки производило жалкое нудное впечатление.

(Думаю, здесь вина не на В. К. Гуржанском, замечательном metteur-en-scen’e, а на вредном для дела стремлении фирмы нагнать во что бы то ни стало экономию. Публика-де всё слопает, если вывезут премьеры и два-три эффектных трюка).

Третье: массовые сцены, особенно балет во дворце Сундук-Башлык Хомут паши (простите, таков грим этого падишаха), тянутся слишком долго. Кстати: русская публика часто и добродушно улыбалась, узнавая в статистах и вторых персонажах многих старых знакомых по эмиграции.

Наконец, четвертое: в финале пьесы, из окончательной развязки фабулы выпало маленькое, но чрезвычайно важное звено. Принц едет в собор венчаться со своей титулованной кузиной. Брак этот предложен еще в раннем их детстве. Но принц любит вовсе не кузину, а спасенную им из гарема девушку, и жениться решил только на ней. Между тем, зритель созерцает поочередно свадебный туалет обеих невест и нетерпеливо думает: «Как это ловкому, хитрому, преданному Колину удастся совершить подмен?». Обе кандидатки одеты одинаково: белое платье, белая фата, совершенно скрывающая лицо и фигуру флердоранжем. Внимание напряжено.

Но в церкви появляется лишь одна соперница. Где другая? Когда она появится? Ее нет и нет. Последний момент. Жених и невеста должны дать [друг другу — неразборчиво] обет вечной верности. Откинута с лица фата. Конечно, это Н. И. Кованько, девушка из гарема, прелестная, как всегда. Но куда же девалась высокорожденная кузина? Дал ли ей Колин усыпительного или иного порошка? Направил ли он ее торжественную колесницу другой дорогой? Запер ли он ее на ключ в уединенной комнате, и она теперь колотит руками и ногами в дверь? Зритель несомненно доволен развязкой, но в душе у него саднит ощущение какой-то пустоты, невязки, неподлинности, небрежности. — «Я понимаю, — говорит он, — некоторый туман, легкую неразбериху в начале или в середине пьесы: потом все объяснится, уладится и сведется. Но конец должен быть точен, исчерпывающ и достоверен».

Зрителю хорошо. Его мгновенная, маленькая досада сейчас же ушла и забылась. Каково-то автору сюжета, особенно если он не успел еще привыкнуть к нравам фильмовых иродов, которым оттяпать у авторского любимого дитяти ручку, ножку, головку ничего не стоит: один взмах ножниц. Разве не нашлось бы в ленте места для объяснения отсутствия кузины, если бы хоть немного потеснить сцену бала? И, кстати, как легко было бы сделать прекрасную пленницу гарема принцессой крови, хотя бы и восточной. Демократизм положения от этого не пострадал бы, зато выиграло бы равновесие.

Тема пьесы не поражает резкою новизною. (Впрочем, выдумайте-ка теперь совершенно новую тему!) Но А. И. Филиппов сделал свой сценарий находчиво, умно, тонко и очень интересно. Видно, что он работает над ним с любовью и вниманием. Такой сценарий сделал бы честь и опытному кинозакройщику.

Затем все было хорошо: декорации дворцов, море, толпа, придворные, евнухи, групповые сцены, побег по канату на страшной высоте, коронация и т. д. В. К. Туржанский неистощим в постановочном блеске и вкусе.

Что сказать о Колине? Колин есть Колин. Огромный артист о многих гранях, и ему покажется — тесно. Когда же мы увидим Колина в пьесе, специально для него сделанной? Посмотрите, как его горячо полюбила французская публика: V’la mon Colin! — приветствует его в скромных кино-ящиках Батиньоля и Бийанкура [серая — неразборчиво], но теплая публика.

Теперь — главное — о Н. И. Кованько. Что она прекрасна — кто же этого не знает? Говорить о ее красоте, значит, повторять общее место. Но вот, что меня так поразило в этой пьесе, и почему, собственно, я взялся за настоящую статью.

Все мы помним Н. И. как царевну несмеяну, принцессу на горошинке, спящую красавицу. И вдруг, грустящая, скучающая королева очнулась от наваждения, улыбнулась, засмеялась, ожила и показала нам свой характер совсем с неожиданной стороны.

Всегда приятно отмечать знаки, по которым можно судить об исканиях таланта и его росте. Пусть перестрой привычного строя сопряжен с маленькими шероховатостями и зацепками: это всегда бывает. Но расширить свой диапазон, найти свое новое я — великое дело. Это мы нередко наблюдали у артистов драмы. В кино — труднее. В кино — неизбежный штамп. Оттого-то я и приветствую нынешние попытки Н. И. Кованько.

А о штампе, об условиях экрана, о постановках, о постановщиках, об авторах и т. д., я непременно напишу отдельную статью или даже несколько статей.

[1925?], Париж

РГАЛИ. Ф. 240. Оп. 1. Ед. хр. 94.

Куприн А. Рецензия на фильм «Прелестный принц» // Киноведческие записки. 1997. № 34.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera