Конная статуя. Лошадь поднялась на дыбы. На коне гордо сидит всадник в королевской мантии и короне. (За кадром звучит воинственный марш.)

На постаменте надпись: «Каину XVIII от верноподданных подданных».

Вокруг статуи стоят караульные с алебардами и мушкетами. Звучит марш.

Мимо собравшихся на площади зевак торжественным шагом в полной парадной форме идут три королевских чиновника. У первого в руках табурет с королевскими гербами, у второго — граммофон с огромной трубой, у третьего — пластинка. Из граммофона несутся звуки марша. Толпа увеличивается. Подходят заинтересовавшиеся прохожие.

— Внимание, внимание, внимание!

Ставит табурет на мостовую первый чиновник. Марш прекращается.

— Слушайте, слушайте, слушайте!

Водружает граммофон на табурет второй чиновник.

— Кабинет министров наговорил новую пластинку! — объявляет третий и кладет пластинку на диск.

Толпа горожан, окружившая граммофон, замирает.

Граммофон. У граммофона чиновник.

— Верноподданные наши подданные! — раздается из трубы мужской голос.

— Сегодня в семь сорок утра неизвестный голубь оставил известный след на статуе нашего обожаемого короля.

Все головы поворачиваются в сторону статуи.

На чугунном лбу всадника виден след голубиного помета.

Дежурный офицер, стоя на верхушки стремянки, бережно вытирает лоб всадника.

Голос за кадром:

— Дабы пресечь повторение подобного преступления, кабинет министров вынес следующие постановления...

Королевские чиновники снимают головные уборы, склоняются в поклоне.

— Имеющиеся в нашем королевстве голубятни, — гремит труба, — должны быть разрушены, голубятники арестованы.

Через толпу пробивается мальчишка и, всхлипнув, убегает. Вслед ему несется: «...Голуби уничтожены, книги по голубеводству сожжены».

Точка через граммофон на толпу.

— Блюдо «голубцы» отменяется, слова: «голубь», «голубка», «голубчик», а также глагол «приголубить» — объявляются нецензурными.

Молоденькая женщина в страхе зажимает ладонью губы что-то нежно шептавшего ей на ухо мужчины.

Крупно — труба:

— Бей голубей!

За кадром раздается залп.

(Точка на небо.) Взвивается стая белых голубей, заполняя кадр.

Поднятые дула мушкетов. Залп.

Сотни голубей летят по небу, удаляются.

‹…›

Высокий длинный забор. Выкрашен он в полоску, как шлагбаум или старинные верстовые столбы. За забором виднеются верхушки башен, крыши, шпили.

Вдоль забора тянется надпись: «Граница». На воротах вывеска: «Владения короля Каина XVIII». Камера панорамирует на дорогу.

По дороге, ведущей к владениям Каина, на взмыленном коне скачет королева Власта.

Она подъезжает к воротам, слезает с лошади, привязывает ее к пограничному столбу и идет к калитке.

На калитке, возле звонка, табличка с надписью:

«Королю — один звонок. Первому министру — два звонка. У министра финансов звонок не работает».

Королева дважды дергает за ручку звонка и отходит.

Калитка чуть приоткрывается, в образовавшуюся щель кто-то выглядывает. Затем калитка распахивается, и на дороге появляется очень живой человек, лет шестидесяти. Одет он с придворным великолепием, но несколько на военный лад.

— Ваше Величество, — расшаркивается он, походя к королеве, — какая, говоря прямо, радость. Здравствуйте.

— Здравствуйте, премьер! — отвечает королева, подвязывая своему коню торбу с овсом.

Вытерев руку о платье, сует ее премьеру для поцелуя.

— Говоря напрямик, вы по личному делу или по политическому? — почтительно целуя руку королеве, спрашивает премьер.

— По лично-дипломатическому, — хлопает его по плечу королева.

— Заходите, пожалуйста!

Первый министр распахивает калитку, пропуская Власту вперед. Калитка за ними автоматически закрывается.

(С внутренней стороны забора.)

Королева переступает порог и отшатывается от ослепительного облака, которое, внезапно возникнув, тут же исчезает.

— Что это, взрыв? — пугается она.

— Вспышка, — отвечает премьер, запирая калитку.

— Недовольства? — тревожится королева.

— Магния.

Первый министр накидывает цепочку и подходит к королеве.

— Грубо говоря, это первый акт нашего гостеприимства. Каждый входящий в нашу страну автоматически фотографируется. Анфас и профиль.

— Зачем? — спрашивает королева.

Премьер: На добрую память.

Королева: Кому?

Премьер: Начальнику тайной полиции.

Королева: Удобно.

— Говоря примитивно, мы самая удобная страна в мире, — говорит премьер, беря королеву под руку и вступая с ней на территорию своего государства.

Перед ними ровные дорожки, подстриженные деревья. Все утопает в цветах, но цветы не имеют цвета.

— Возьмем, к примеру сказать, цветы.

Премьер подходит к ящику, на котором один под другим расположены нарисованные разных цветов кружки. В каждом кружке щель. Министр вынимает из кармана монету и, любезно улыбаясь королеве, опускает ее в щелку на голубом кружке.

Бесцветные цветы становятся ярко голубыми.

Премьер отходит от ящика. Королева аплодирует.

— В таком разе, может быть, мы перейдем к делу? — интересуется премьер, подходя к королеве.

— Давно пора, — соглашается она.

‹…›

Королева плотнее усаживается в кресло и решительно заявляет:

— Моя дочь Милада хочет выйти замуж за вашего короля.

Раздается звук, похожий на выстрел. О щеку премьера что-то ударилось.

— Террор!.. — вскрикивает он и хватается за щеку.

— Никак нет, ваше сиятельство!.. — подбегая к премьеру, говорит чернобородый жандарм. — Пробка!

Он наклоняется и поднимает с земли пробку из-под шампанского. Показывает её премьеру.

— Откуда же она вылетела? — недоумевает министр.

— Из уха.

— А почему с выстрелом?

Чернобородый вытягивается в струнку:

— Потому что из-под шампанского, ваше сиятельство. По привычке.

— Заткни ее назад. И если она опять вылетит из уха, ты вылетишь из жандармерии, — рявкает министр.

Жандарм, затыкая ухо пробкой, выходит из кадра.

— Повторите еще раз, ваше величество, — потирая виски, обращается премьер к королеве.

— Моя дочка Милада хочет выйти замуж за вашего короля, — смотря в упор на министра, говорит королева.

Достает из сумки портрет принцессы и кладет его на стол.

— А зачем, говоря наивно, ей это нужно? — рассматривая портрет, спрашивает министр.

Поднимает глаза и с любопытством смотрит на королеву.

— Влюбилась! — упершись руками в бока, спокойно отвечает королева Власта.

Чернобородый жандарм хватается за ухо, удерживая пробку, которая, по-видимому, опять чуть-чуть не выстрелила. Рыжебородый, исподтишка, грозит ему кулаком.

Премьер и королева. На втором плане — жандармы.

— Влюбилась?.. Значит, говоря, как сказал поэт: «Любовь зла, полюбишь и...»...

Премьер не заканчивает цитаты и подозрительно оглядывается на жандармов. Жандармы стоят как вкопанные.

— Ох, уж мне эти поэты! — вздыхает премьер. — Ну ладно, любовь любовью, — переходит он на деловой тон, — а какое, оптимистически говоря, приданое?

— Сто тысяч, — отчеканивает королева.

— Кому?

— Королю.

— И?

— Сто без «и», — стоит на своем королева.

Улыбка исчезает с лица премьера.

— Такая сумма короля не устроит, — сухо роняет он, приняв безразличный вид.

Королева понимающе улыбается.

— Хорошо, можно и с «и», — соглашается она.

— С какими? — на лице премьера вновь появляется улыбка.

— Королю пятьдесят и вам пятьдесят.

Королева протягивает премьеру руку, тот отстраняется, говоря с достоинством:

— Такое «и» меня не устроит.

— Какое же вас устроит? — начинает терять терпение королева.

— Королю сорок и мне шестьдесят, — быстро решает первый министр.

Королева встает. Они хлопают друг друга по рукам, как два купца.

— Договорились!

— Не совсем, — вдруг спохватывается премьер. — Невеста нашего короля должна быть голубой крови.

Власта возмущенно говорит:

— У моей дочери кровь голубей...

— Тссс! — премьер машет на королеву руками и продолжает быстрым шепотом, косясь на жандармов: — Ваше счастье, что, кроме меня, вас никто не слышал.

— А что я такое сказала? — таким же торопливым шёпотом, спрашивает королева.

Премьер отводит королеву в сторону, подальше от жандармов.

— Вы сказали про голубей... — говорит он ей на ухо. — А голубь у нас в королевстве — нецензурная птица.

Королева хохочет и громко говорит:

— Вы меня не поняли. Я сказала, что кровь моей дочери голубей, чем эти цветы. — Она указывает на трельяж с ярко голубыми цветами.

— Говоря языком медицины, вы меня успокоили, — кланяется премьер.

Точка на ворота.

— Значит, я могу ехать? — королева направляется к калитке.

‹…›

Эрдман Николай, Шварц Евгений. Николай Эрдман. «Киносценарии» // Блог Сеанса