Излагая по-своему удивительную историю странствий Дон Кихота, Шварц менее всего руководствовался буквой романа. Он не только пронес через все повествование свою индивидуальную писательскую интонацию, но и обогатил его своей живой и насмешливой фантазией и, что особенно важно, подчинил его своей собственной идейно-художественной задаче. В душевных побуждениях его героя не осталось ничего нелепого и смешного; вступаясь за жестоко истязаемого мальчугана или вмешиваясь в судьбу каторжников, угоняемых на галеры, он руководствуется не книжными представлениями, а вполне реальными жизненными фактами, которые видит такими, каковы они на самом деле. Обманывается он в другом — в человеческих отношениях, в силе и действенности нравственных правил, которые сам считает законом своего сердца.
Новое по существу своему произведение, созданное Е. Шварцем, примечательно тем, что оно как бы возвращает молодость великому роману, заставляет по-новому звучать голос самого Сервантеса, утверждает бессмертный и всепобеждающий реализм гениальной книги.
Следует вместе с тем отметить крайность, допущенную драматургом и не преодоленную режиссером. Противопоставляя Дон Кихота миру, в котором торжествуют пошлость и злоба, равнодушие и неблагодарность, авторы картины невольно приглушили оптимистическую, мажорную ее тему. Печальная участь странствующего рыцаря как бы обернулась в фильме неизбежной участью всякой доброты и мужества, всякого бескорыстия и человечности. Между тем, неверно было бы думать, что один только Дон Кихот и выступает на их защиту. Картина стала бы внутренне более совершенной, если бы яснее была раскрыта в ней могучая сила простых людей, которых встречает на своем пути Дон Кихот. Именно сценарий в большой степени предопределил характер картины, ее сдержанную и умную человечность, ее строгую, благородную и лишенную всякого рода кинематографических излишеств живописность.
Цимбал С. Продолжаются странствия Дон Кихота... // Вечерний Ленинград. 1957. 18 июня.
В картине ясно обнаруживается своеобразие творческого почерка сценариста. Замечательному драматургу Е. Шварцу всегда присущи внимание к простым и чистым движениям души, тонкая ирония и, в особенности, острое ощущение современности. Это и помогло ему прочесть роман Сервантеса по-новому.
Ни сценарист Е. Шварц, ни постановщик Г. Козинцев не стремятся скрупулезно следовать во всех перипетиях сюжета за романом. Чтобы добиться того органического единства всех частей, той композиционной слаженности и драматического напряжения действия, без которых немыслимо подлинное драматическое произведение, авторы фильма объединили некоторые эпизоды романа, переместили во времени и пространстве другие, внесли в сюжет новые линии. Если и не все сделанное сценаристом и режиссером в этом отношении бесспорно, то все же в большинстве случаев изменения внесены весьма тактично и имеют целью раскрыть гуманистическое и народное содержание романа, его основных образов, показать героев в столкновении с бездумием и бесчеловечностью окружающей их действительности.
Вот почему такое место в картине заняли сцены в герцогском замке. Эти эпизоды принадлежат к числу самых впечатляющих.
Плавскин З. На экране — ламанчский рыцарь // Смена. 1957. 6 июля.
‹…› ...драматург Е. Шварц и режиссер Г. Козинцев предлагают вниманию зрителя произведение целостное и законченное по композиции, последовательное в воплощении замысла, с ясно выраженной, продуманной концепцией.
В сценарий вошли главным образом те эпизоды, где герой сталкивается не с порождениями своей безумной фантазии, а с несправедливостью и жестокостью, царящими в реальной действительности.
Дон Кихот, блестяще воплощенный Н. Черкасовым, превращается в фильме в подлинно трагического героя. Трагедийный пафос заслоняет те комические штрихи и детали в облике и поведении Дон Кихота, какие оставили ему авторы.
Бауман Е. Трагедия Дон Кихота // Советская культура. 1957. 23 июля.
Авторы фильма намеренно отказались от целого ряда эпизодов романа, в которых Дон Кихот боролся с врагами, рожденными его больным воображением. Поэтому в фильме нет его сражения со стадом баранов, с цирюльниками и некоторых других сцен. ‹…›
Зато в фильме подчеркивается бесстрашие Дон Кихота в борьбе с действительным злом. Старый и больной, он пускается в путь, полный опасностей и тревог, и настойчиво уничтожает несправедливость всюду, где встречает ее. ‹…›
Сценарий лаконичен, лишен длиннот. Автор сценария Е. Шварц сумел сохранить все лучшие черты романа Сервантеса и создать хорошую, прочную основу для фильма.
Левада М. Образы Сервантеса на экране // Советская Литва (Вильнюс). 1957. 20 августа.
Нужно сказать, что сценарист Е. Щварц и режиссер Г. Козинцев много поработали над созданием этого фильма. Правда, в упрек им можно поставить некоторую прямолинейность в подаче основной идеи фильма, что можно было сделать несколько завуалированнее, не вкладывая в уста Дон Кихота столь длинных и откровенных монологов.
Локшин С. «Дон Кихот» // Волга (Астрахань). 1957. 13 июля.
‹…› в целом экранизация романа «Дон Кихот» оставляет у зрителей чувство неудовлетворенности. В фильме обеднено содержание знаменитого романа, не сделано автором сценария и режиссурой всего, чтобы достигнуть его полноценного звучания.
Бартенев Вл. «Дон Кихот» // Рабочий край (Иваново). 1957. 10 июля.
Из множества злоключений Дон-Кихота автор сценария Е. Шварц и режиссер Г. Козинцев умело отобрали наиболее яркие и типичные ‹…›. Среди них особенно запоминаются эпизоды с заступничеством за мальчика-пастуха, жестоко избитого хозяином, освобождение каторжников, сцена со львом, знаменитая борьба с ветряными мельницами и, как кульминационный пункт, — пребывание Дон Кихота и Санчо Пансы во дворце герцога, бессердечного деспота, циничного и жестокого.
Если на протяжении первой половины фильма поведение Дон Кихота и особенно его оруженосца вызывает порой смех в зрительном зале, то к концу этот смех слышится все реже и, наконец, сменяется чувством сострадания к несчастному, но благородному рыцарю, терпящему одну неудачу за другой ‹…›. Слишком жесток и несправедлив мир, где лучшие человеческие чувства и поступки выглядят нелепыми и безрассудными. Эта мысль особенно ярко выражена в сценах, рисующих двор герцога. ‹…›
На наш взгляд, можно только об одном пожалеть, что чудесный язык диалогов Дон Кихота и Санчо Пансы использован в совершенно недостаточной мере. Сценарист, правильно раскрыв идейную сущность произведения ‹…› мало использовал богатейшую сокровищницу его языка.
Кузнецов С. «Дон Кихот» // Чкаловская коммуна. 1957. 14 сентября.
Сценаристу Евгению Шварцу, постановщику Г. Козинцеву удалось отобрать наиболее существенные характерные эпизоды книги Сервантеса. ‹…›
Однако, на наш взгляд, экранизация и постановка фильма «Дон Кихот» в некоторых отношениях спорна и даже неудачна.
Это связано с толкованием образа главного героя фильма ‹…›.
‹…› сценарист и постановщик фильма «Дон Кихот» обеднили, упростили образ главного героя, а тем самым и весь фильм.
Дон-Кихот (Н. Черкасов) слишком героичен, слишком разумен даже в своем безумии. Сервантес не только сочувствует и симпатизирует своему герою, но нередко и зло иронизирует по этому поводу. У Сервантеса злоключения героя носят трагикомический характер ‹…›.
В фильме не передана эта парадоксальность героя Сервантеса. Он оказывается настоящим сознательным борцом против феодальной и любой эксплуатационной системы, тогда как в романе Сервантеса дело обстоит более сложно и противоречиво. Н. Черкасову удается хорошо передать внешнюю сторону своей роли, точнее образ своего героя, что же касается его духовного мира, то он обеднен и упрощен, и это вина не исполнителя, а сценариста и постановщика фильма. ‹…›
Автор сценария весьма бережно обращается с текстом романа, но горе в том, что те реплики Дон-Кихота, которые у Сервантеса звучат сугубо иронически, в фильме передаются в буквальном смысле. Это относится к сцене на постоялом дворе и к эпизоду с мельницей.
Побединский М. «Дон-Кихот» // Марийская правда (Йошкар-Ола). 1957. 29 сентября.
Не приключения странствующего чудака, а гуманизм «рыцаря печального образа» привлек режиссера Г. Козинцева и исполнителей фильма. Не пародия на средневековые рыцарские романы, а трагедия чистой человеческой души, отдавшейся борьбе со злом и несправедливостью феодального мира, определяет смысл сценария Е. Шварца.
Головашенко Ю. «Дон Кихот» на экране // Ленинградская правда. 1957. 18 июня.