Еще до «Золушки» руководитель Театра комедии Н. П. Акимов, постановщик и художник спектакля «Тень» Е. Л. Шварца, поручил мне роль Тени ученого, Тени, вобравшей в себя все теневое, все вероломное, циничное, — словом, все черты макиавеллиевского деятеля. Являясь как бы и нереальным персонажем пьесы, Тень несла в себе человеческие свойства, бытующие в любой среде: карьеризм, подхалимство, высокомерие, деспотизм и т. д. ‹…›
Режиссер и художник спектакля Акимов необыкновенно эффектно сделал первый акт пьесы и первое появление Тени. Общая оценка и зрителей и критики была очень благожелательная. Но я как актер не был доволен своей игрой, потому что внутренне не мог обрести подлинной выразительности для сцен, где подсознательное, «теневое» приобретает очертания реальности.
Спустя много лет молодые актеры Московского театра сатиры пригласили меня с Локшиной поставить «Тень». Я поехал к Шварцу. В Комарове Евгений Львович отдыхал. Его жена Катерина Ивановна собиралась было его разбудить, но я уверил ее, что никуда не спешу, посижу на балконе и покурю в ожидании.
Вскоре появился Евгений Львович, свежий, румяный и подтянутый. Болезнь как бы перестала его терзать. Я, как мог, рассказал, что мы собираемся ставить «Тень», каким хочется делать спектакль, каким он видится; рассказал, с каким неизменным успехом идет в нашем Театре киноактера «Обыкновенное чудо».
Евгений Львович относился к редкой категории авторов, которые не дают рецептов решения, не произносят нравоучительные монологи-советы. Был он редкостно деликатен по природе и, как правило, доверял своим собеседникам и считал их не менее понятливыми, чем он сам.
Умел он и чрезвычайно убедительно молчать, так же как и коротенькой, как бы не относящейся к делу фразой сказать многое.
Катерина Ивановна поставила на стол кофе. Черный пес вертелся у стола и нежно тыкался носом в серого интеллектуального кота, умные глаза которого вполне могли допустить мысль, что он и все понимает и способен к речи, только сейчас не хочет разговаривать — «Когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать, чем копаться в неприятном будущем. Мяу!» — все же говорит этот кот в шварцевском «Драконе».
В работе над «Тенью» в Театре сатиры мы нашли и осуществили решение сложнейших сцен, не дававшихся мне в постановке Ленинградского театра комедии. В спектакле Театра сатиры нам удалось сочетать достоверность и реалистичность характеров с поэтической сказочностью обобщений. ‹…› Эту очень серьезную и длительную работу все мы, участники, очень ценим и любим. К нашему глубокому сожалению, мы не могли уже показать спектакль автору. Евгений Львович Шварц умер. ‹…›
К постановке «Тени» в Театре сатиры я пришел уже с большим багажом работы над шварцевской драматургией: в Театре комедии в спектакле «Тень» — исполнение заглавной роли; в радиоспектакле «Василиса Прекрасная» — роль царя Водокрута, в кинофильме «Золушка» — роль короля. И в Театре-студии киноактера — впервые поставленное «Обыкновенное чудо», где я играл тоже короля, но не такого детского, наивного, как в «Золушке» ‹…›.
Гарин Э. С Мейерхольдом. М.: Искусство, 1974.