В этом фильме нет музыки. Его звуковой фон — шумы и шорохи самой войны. Его широкоэкранные черно-белые кадры решены с суровой хроникальностью. Лишь иногда в них прорывается авторская боль и гнев. Искусство обретает достоверность и точность документа в фильме «Живые и мертвые», созданном Александром Столпером по роману Константина Симонова. ‹…›

Исполнителям этого фильма, независимо от размеров роли
и уровня дарования, присуще одно общее качество — жесткое самоограничение, отказ от проверенных приемов и привычных актерских ходов. Это особенно бросается в глаза в А. Папанове.
Его Серпилин отнюдь не традиционный отец-командир ‹…› Он въедливый, желчный, поначалу даже неприятный. Но в Серпилине — Папанове чувствуется характер, и он заставляет себя уважать за неумение и нежелание идти на компромиссы, спокойное мужество в бою. ‹…›

Кажется, главная заслуга создателей фильма — в точном подборе актерского ансамбля. Здесь нет как будто никаких особых режиссерских приемов. Но, когда смотришь фильм еще раз, оцениваешь тонкую мастерскую работу А. Столпера, оператора Н. Олоновского. И горящий, перекошенный лес, увиденный меркнущим взглядом Козырева; и вечерние туманы, наползающие на поле боя; и исполненный скорбного лиризма кадр, в котором весь широкий экран заполнен цветущими белыми ромашками, и лишь постепенно в композицию врезается рука и истекающее кровью тело шумного, наивно храброго фоторепортера Мишки; толстые пальцы рвут письма командиров, и ветер несет клочки бумаги на дорогу, под гусеницы немецких танков. ‹…›

Во второй половине картина, как и роман, идет на спад. ‹…›
Как только история Синцова становится в центре фильма, он начинает казаться затянутым и несколько многословным. Эпический размах картины здесь заметно сужается.

Ханютин Ю. Во имя жизни // Известия. 1964. 28 января.