Разные бывают фильмы. Иногда смотришь на экран и чувствуешь, что эпизоды рождались на съемочной площадке почти как импровизация, что и режиссер, сценарист, актеры и оператор творили легко, без напряжения, без особых раздумий.

О «Живых и мертвых» этого не скажешь. Мне кажется, что работать над этим фильмом было трудно.

Трудно было писать свой роман Константину Симонову.

Трудно было режиссеру А. Столперу и оператору Н. Олоновскому. Очень трудно было актерам. На таком материале, как начало Великой Отечественной воины, импровизацию снять невозможно. Здесь нужно было думать, искать, тщательно отбирать найденное. Я, быть может, скажу не совсем обычную вещь, но меня поразил в этом фильме «талантливый порядок». Тот порядок, когда в кадре нет ничего лишнего, случайного, когда отобрано только то, что нужно, и это отобранное талантливо.

Фильм «Живые и мертвые» начинается с боя московских курантов. И кончается так же. Мне кажется, это символично. В каждом из героев фильма — в Синцове, роль которого очень искренне, с каким-то внутренним благородством играет К. Лавров, в старшине, вынесшем из боев простреленное, залитое кровью знамя (артист Б. Юрченко), в старике инвалиде (артист Б. Чирков), в советском командире Иванове, который знал, что он непременно дойдет до Берлина (артист О. Ефремов), в комиссаре Малинине (артист А. Глазырин), в простом шофере Золотареве (артист Ю. Дубровин) я увидел надежду и веру в победу. Такой народ невозможно сломить — словно говорят нам авторы фильма. Такая страна никогда не будет побеждена. Она выстоит, преодолеет все трудности и будет стоять вечно, как вечен бой кремлевских курантов, с которого начинается каждый новый день.

Фильм «Живые и мертвые» — это еще одна победа реалистического, правдивого советского искусства.

Свердлин Л. Это — настоящее мастерство // Правда. 1964. 30 ноября.