‹…› нужно приветствовать самый выбор режиссером Ивановским и художественным руководством ленинградской кино-фабрики романа «Господа Головлевы», как материала для экранизации. Потому что до сих пор в области инсценировки классиков на экране господствовала полнейшая анархия и сумятица. Ни «Ася» или «Кавказский пленник» в постановке Ивановского, ни фильмы, поставленные по рассказам Лермонтова, ни «Господа Скотинины», ни «Капитанская дочка» никак не могут быть занесены в актив советской кинематографии.

Постановка «Иудушки Головлева» должна была явиться переломным моментом и в творчестве режиссера А. В. Ивановского. Ему принадлежит одна из первых в нашей кинематографии серьезных и значительных фильм по истории революционного движения — «Дворец и крепость». Все последующие его работы («Декабристы», «Степан Халтурин», «Сын рыбака», «Ася», «Кавказский пленник») стоят на более низком уровне, нежели эта первая фильма. Они представляли собою пышное, но отнюдь не величественное зрелище, в котором декоративный и костюмный реквизит заменял собою и характеры, и идею, и сюжет. Поэтому экранизация романа Салтыкова имела для режиссера особенно ответственное и серьезное значение.

Фильма «Иудушка Головлев» показала, что годы перестройки всего советского искусства, в частности, кинематографии — отнюдь не прошли даром для режиссера. «Господа Головлевы» несомненная победа и удача Ивановского. Об этом свидетельствует не только наша критика, но и тот огромный и естественный успех, который имеет картина у массового зрителя.

Образ Иудушки показан в картине с такой силой и убедительностью, что, конечно, надолго запомнится зрителю, который будет вспоминать его каждый раз, когда ему придется в действительности столкнуться с чертами ханжества, лицемерия, деспотизма, бездушия, — всеми чертами, характеризующими наших классовых врагов. При этом необходимо отметить одну очень существенную особенность работы режиссера. Неоднократно уже в театральных постановках мы наблюдали, как режиссер, стремясь сделать образ отрицательного персонажа максимально обобщающим, превращал его в ходячую аллегорию, в отвлеченный знак, в какой-то извечный символ зла или подлости.

Перед Ивановским стояла опасность отрыва характера Иудушки от тех типических обстоятельств, от той исторической почвы, на которой он вырос. Между тем, нисколько не боясь парадоксов, можно сказать, что образ Иудушки именно потому имеет такое огромное обобщающее значение, именно потому вспоминается и в наши дни, когда мы в поведении приспособленца, бюрократа или оппортуниста узнаем все того же Порфирия Головлева, что в романе Щедрина детально показана вся та конкретная историческая обстановка, в условиях которой сложился этот характер. Режиссер счастливо избег этой опасности абстрагирования образа. Иудушка предстает перед зрителем как воплощение всего «богатого» опыта эксплоатации и безнаказанного грабежа, как продукт того строя, той классовой структуры, с пережитками которой мы ведем последнюю, решительную и окончательную борьбу.

В этом большое политическое, мобилизующее значение фильма. ‹…›

Все эти замечания о безусловных удачах фильма отнюдь не снимают недостатков ее. Недостатки эти явственны и в сценарии, и в работе режиссера. ‹…›

Недостатки режиссерской работы сказываются прежде всего в некоторой излишней театрализации постановки. Это относится в равной мере и к несколько затянутым темпам отдельных сцен и к отдельным мизансценам. Дело, конечно, здесь не в том, что кинематография не должна вообще учиться у смежных искусств, в частности у театра, дело в том, что она в процессе этой учёбы не должна забывать об исконных и специфических своих возможностях и нравах. ‹…›

Картина «Иудушка Головлев» заслуживает не только по необходимости кратких газетных и журнальных рецензий, но и широкой дискуссии в среде творческих работников кинематографии и литературы.

Коварский Н. Иудушка Головлев // Литературный Ленинград. 1934. 10 февраля.