Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
Краткое изложение сценария «Вечный мир» (усл<овное> назв<ание>)
Тов. Ю. Я. Райзману[1]
Русский техник Иванов, работник небольшого завода, открывает способ изготовления броневого металла особой прочности: современные снаряды практически не могут пробить броню, сделанную из металла Иванова. С другой стороны, снаряды, изготовленные из этого же металла, пробивают любую броню, если только она не сделана из того же металла. Он может стать одним из решающих элементов [победы] войны.
У Иванова есть близкий друг — Сыроедов. Сыроедову нравится жена Иванова — все более и более. Жена Иванова — человек очаровательный, но безвольный; она не совсем счастлива с Ивановым, они [нуждаются] живут материально скромно, скучно и одиноко; Иванов поглощен работой, он человек духовной цели. Сыроедов — иной, чем Иванов, — он любит жизнь пошлой любовью, ради одного наслаждения жизнью. Но этот наслажденец Сыроедов очень неглуп, обладает внешним обаянием, деловой ловкостью и способностями дилетанта. Увлекаясь женой Иванова, Сыроедов постепенно, сначала, быть может, не очень преднамеренно начинает компрометировать Иванова в глазах его жены, стушевывать значительность его человеческой ценности.
Дальше — больше. Работа над новым бронеметаллом закончена. Но первые испытания опытных образцов не дают еще надежных результатов, как это часто бывает, когда дело касается действительно крупных открытий и работ. [Сыроедов компрометирует Иванова] Воспользовавшись этим обстоятельством Сыроедов компрометирует Иванова, как техника и патриота; Сам Сыроедов начинает смутно понимать большое значение работы Иванова. Иванов довершает работу: он находит в ней последний недостаток и устраняет его, но его, искусно скомпрометированного Сыроедовым, уже устраняют с работы, т. сказ, разоружают. В последний момент он доверительно сообщает Сыроедову свою последнюю доводку работы, после чего она приобретает качество совершенства.
Начинается отечественная война. Иванова [призывают в армию] уходит в народное ополчение. Он служит рядовым. Сыроедов «доводит» работу Иванова, пользуясь его последним указанием, до практически годного результата (у Иванова на испытаниях дело не вышло), и Сыроедов практически является автором работы. Карьера его высоко возносится; он сразу забывает про жену Иванова: у него теперь есть другие объекты для наслаждения. Жена Иванова ничего не понимает, она морально смята, и в тоске по мужу уходит в армию по вольному найму.
В боевых условиях бронеметалл и бронебойные снаряды Иванова дают огромный эффект, отчего слава Сыроедова еще более возрастает; он делается [знаменитой] известной личностью в стране.
Рядовой Иванов видит на фронте работу [своей] брони и бронебойных снарядов, сделанных из металла, способ приготовления которого он открыл. Он даже заявляет об этом командованию, — о своем отношении к новому боевому оружию, — просто как информацию. Ему велят исполнять свои обязанности солдата. Он их свято исполняет. Его ранят. В госпитале его жена работает на кухне. Они встречаются на время. Иванов душевно не разрушен; он по-прежнему доверчив и счастлив: дело его вышло.
Выздоровев, Иванов опять воюет. И он является свидетелем одного факта, потрясшего его. Немцы однажды пробили броню Иванова: они, стало быть, применили в бронебойном носке снаряда новый сверхпрочный металл. Иванов это понимает и делает вывод: нужно увеличить прочность брони, нужно создать новый, более совершенный по боевым качествам металл, снова неуязвимый и язвящий, надо опередить противника, никогда не давать ему догонять себя. Иванов знает, как это сделать, но он сейчас бессилен.
На фронт приезжает для личного ознакомления с фактом поражения брони, дотоле непробиваемой, Сыроедов (м. б., он уже генерал технических войск). Иванов встречается с ним. Сыроедов проявляет глубокий такт и предупредительность к Иванову. Он берет его с собой в тыл, на производство.
Иванов улучшает качество металла и делает его снова непробиваемым для противника. Но его работа обезличивается Сыроедовым; Иванов в ответ резко оскорбляет Сыроедова — и он снова на фронте рядовым, как был.
В бою один товарищ Иванова, сержант Ануфриев, принимает решение — перекрыть огневые сечения дзота своим телом. Иван дает ему свой совет: приняться за дело вдвоем и завалить пулеметное отверстие трупом немца. Так и было поступлено. Оба они легко ранены, но пулемет дзота был заглушен и дзот взят. За это дело Иванов и Ануфриев получили звание Героев Сов. Союза.
Положение Сыроедова делается непрочным. Один из его помощников, молодой инженер, начинает понимать, что Сыроедов в сущности хорошо замаскированный невежда. Этот инженер Деев вступает с Сыроедовым в скрытую борьбу. И на одном важном производственном задании Деев окончательно разоблачает Сыроедова, как невежду и преступника, как человека, который не может быть автором новых [сверхпрочных] броневых металлов. [Резкий конфликт] С фронта вызван Иванов. Сыроедов сломлен, он уходит в позор и безвестность. Иванов получает признание, но война окончена, и Иванов теперь оставляет работу над бронеметаллом; он поручает это дело инженеру Дееву.
Жена Иванова возвращается. Она сознается мужу, что была близка к Сыроедову, и нечаянно помогала ему губить его, Иванова.
Иванов прощает жену. Он говорит, что [он рад тому, что] судьба бывает умнее людей. То, что с ним случилось, позволило ему сделать второе открытие — важнее, чем броневая сталь, — на войне он открыл [тайну тайну человеческой души дружбы человеческих душ тайну вечного мира, и посвящает жизнь этому открытию. В чем же оно? В том] тайну жизни, тайну дружбы, тайну вечной победы над злом мира. Прежде, не пережив войны, Иванов не простил бы жену. Иванов теперь совсем другой человек чем вначале картины, и на двух-трех [одном-двух заключительных] эпизодах конкретного содержания которых я сейчас не знаю, я дам образ человека послевоенной эпохи, человека другой души, заботящегося, чтобы все силы мира были в руках его сердца, а не [владел им] сердце было в руках мертвых сил мира, как было прежде повсюду в мире, — чтобы [связь его души с природой и людьми] вечный мир из желания стал действительностью.
Точнее говоря, Иванов понимает, что главный вопрос всеобщей жизни и судьбы заключается в том, чтобы открыть, осуществить такие человеческие отношения, [когда будет невозможно иметь в близком друге смертельного врага и в жене — бессознательную] когда близкий друг не будет врагом, а жена его [бессознат] сообщницей.
Конец.
Платонов А. Краткое изложение сценария «Вечный мир» // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 7. М.: ИМЛИ РАН, 2011.
Примечания
- ^ Юлий Яковлевич Райзман (1903-1994)— советский кинорежиссер. В 1940-х гг. четырежды становился лауреатом Сталинской премии.