Любовь Аркус
«Чапаев» родился из любви к отечественному кино. Другого в моем детстве, строго говоря, не было. Были, конечно, французские комедии, итальянские мелодрамы и американские фильмы про ужасы капиталистического мира. Редкие шедевры не могли утолить жгучий голод по прекрасному. Феллини, Висконти и Бергмана мы изучали по статьям великих советских киноведов.
Зато Марк Бернес, Михаил Жаров, Алексей Баталов и Татьяна Самойлова были всегда рядом — в телевизоре, после программы «Время». Фильмы Василия Шукшина, Ильи Авербаха и Глеба Панфилова шли в кинотеатрах, а «Зеркало» или «20 дней без войны» можно было поймать в окраинном Доме культуры, один сеанс в неделю.
Если отставить лирику, «Чапаев» вырос из семитомной энциклопедии «Новейшая история отечественного кино», созданной журналом «Сеанс» на рубеже девяностых и нулевых. В основу этого издания был положен структурный принцип «кино и контекст». Он же сохранен и в новой инкарнации — проекте «Чапаев». 20 лет назад такая структура казалась новаторством, сегодня — это насущная необходимость, так как культурные и исторические контексты ушедшей эпохи сегодня с трудом считываются зрителем.
«Чапаев» — не только о кино, но о Советском Союзе, дореволюционной и современной России. Это образовательный, энциклопедический, научно-исследовательский проект. До сих пор в истории нашего кино огромное количество белых пятен и неизученных тем. Эйзенштейн, Вертов, Довженко, Ромм, Барнет и Тарковский исследованы и описаны в многочисленных статьях и монографиях, киноавангард 1920-х и «оттепель» изучены со всех сторон, но огромная часть материка под названием Отечественное кино пока terra incognita. Поэтому для нас так важен спецпроект «Свидетели, участники и потомки», для которого мы записываем живых участников кинопроцесса, а также детей и внуков советских кинематографистов. По той же причине для нас так важна помощь главных партнеров: Госфильмофонда России, РГАКФД (Красногорский архив), РГАЛИ, ВГИК (Кабинет отечественного кино), Музея кино, музея «Мосфильма» и музея «Ленфильма».
Охватить весь этот материк сложно даже специалистам. Мы пытаемся идти разными тропами, привлекать к процессу людей из разных областей, найти баланс между доступностью и основательностью. Среди авторов «Чапаева» не только опытные и профессиональные киноведы, но и молодые люди, со своей оптикой и со своим восприятием. Но все новое покоится на достижениях прошлого. Поэтому так важно для нас было собрать в энциклопедической части проекта статьи и материалы, написанные лучшими авторами прошлых поколений: Майи Туровской, Инны Соловьевой, Веры Шитовой, Неи Зоркой, Юрия Ханютина, Наума Клеймана и многих других. Познакомить читателя с уникальными документами и материалами из личных архивов.
Искренняя признательность Министерству культуры и Фонду кино за возможность запустить проект. Особая благодарность друзьям, поддержавшим «Чапаева»: Константину Эрнсту, Сергею Сельянову, Александру Голутве, Сергею Серезлееву, Виктории Шамликашвили, Федору Бондарчуку, Николаю Бородачеву, Татьяне Горяевой, Наталье Калантаровой, Ларисе Солоницыной, Владимиру Малышеву, Карену Шахназарову, Эдуарду Пичугину, Алевтине Чинаровой, Елене Лапиной, Ольге Любимовой, Анне Михалковой, Ольге Поликарповой и фонду «Ступени».
Спасибо Игорю Гуровичу за идею логотипа, Артему Васильеву и Мите Борисову за дружескую поддержку, Евгению Марголиту, Олегу Ковалову, Анатолию Загулину, Наталье Чертовой, Петру Багрову, Георгию Бородину за неоценимые консультации и экспертизу.
В Комитет по делам кинематографии при СНК СССР
Апрель-август 1938 г. Москва
В сценарный отдел Комитета по делам кинематографии.
Два года тому назад «Ленфильм» предложил мне написать сценарий на современную бытовую тему (причем было выражено желание, чтобы действие происходило среди железнодорожников)[1]. Такой сценарий был мною написан и послан в «Ленфильм».
Вскоре я получаю официальное заключение по своему сценарию, подписанное заместителем директора «Ленфильма» — Пиотровским. В этом заключении было сказано следующее (точной формулировки я не помню, но за смысл ее ручаюсь): что ваш (т. е. мой) сценарий настолько своеобразен и талантлив, что не может быть и речи о его постановке.
Удивленный таким откровенно антинародным суждением, я специально поехал в Ленинград: в Ленинграде я увиделся с Пиотровским и заявил ему, что я согласен переработать сценарий, если он (сценарий) страдает какими-либо дефектами. Но я не понимаю, почему талантливое, по мнению «Ленфильма», произведение в то же время не пригодно для экрана. Мне ответили, что сценарий переделывать не нужно, т<ак> к<ак> он все равно поставлен не будет.
Спустя некоторое время я все же переделал этот сценарий[2], но до сих пор никуда его не предлагал, потому что был обескуражен отношением «Ленфильма» к моей работе.
Если этот мой сценарий представляет для Вас интерес, то он может быть представлен Вам немедленно.
По этому сценарию мною получен в «Ленфильме» аванс (25 %), который должен быть учтен на тот случай, если со мной будет заключен новый договор.
<А. Платонов >.
Датируется условно — по содержанию письма.
Платонов А. «...я прожил жизнь»: Письма. 1920-1950 гг. М.: АСТ, 2014.
Примечания
- ^ Вероятно, в 1936 г. Платонову действительно поступало предложение от «Ленфильма» написать сценарий на железнодорожную тему (см.: Андрей Платонов в документах ОГПУ. С. 861). Каких-либо документов, указывающих на официальное оформление договоренностей с кинофабрикой (заявка, договор и пр.), на данный момент не обнаружено. Однако в архиве «Ленфильма» сохранился экземпляр платоновского сценария «Священная жизнь», датированный октябрем 1936 г. (ЦГАЛИ СПб, ф. 257, оп. 16, ед. хр. 511). Фабульную основу произведения составляет история из жизни железнодорожников. Примечательно, что в этот же период Платонов готовил сценарий на железнодорожную тему для кинофабрики «Мосфильм» ‹…›
- ^ Указание на переработанный «некоторое время спустя» сценарий отсылает к истории неудачного сотрудничества Платонова с киностудией «Туркменфильм». Летом 1937 г. писателем был сдан в туркменскую студию сценарий «Песнь колес» (для постановки режиссером А. Ледащевым). В основу этого сценария положен материал произведений «Священная жизнь» и «Воодушевление» ‹…›.