[Платонов] рано осознал, что «синематограф» — наиболее массовое искусство. Ф. Сучков вспоминает о встрече с Платоновым ночью сорок второго года, когда тот охранял московские дома от зажигалок: «Говорил он тогда о силе кино — кинотеатры посещают и те, кто сразу же засыпает за книгой. Платонов предложил мне вместе с ним написать сценарий о войне».
После переезда в Москву Платонов всю оставшуюся жизнь сочинял сценарии и подавал на них заявки на кинофабрики. Увы, замыслы (за исключением двух случаев) не стали фильмами. Русская литература XX века гордится Платоновым, но его имя не украшает историю отечественного кино 20-х, 30-х и 40-х годов. Один из самых болезненных ударов судьбы — пренебрежение Платоновым-сценаристом. ‹…›
В Доме ветеранов Союза кинематографистов я познакомился с кинодраматургом Марией Николаевной Смирновой ‹…›. Мария Николаевна знала Андрея Платоновича, была его поклонницей и особенно, помню, восхищалась рассказом «Песчаная учительница». Я решил, что это связано с биографией самой Смирновой: в 1922-23 годах она училась в Куйбышевском педагогическом институте, совсем юной девушкой преподавала в Точковской сельской школе Оренбургской области. Мария Николаевна призналась, что платоновский рассказ в первый послевоенный год послужил импульсом для создания сценария знаменитой «Сельской учительницы». И там и там городская барышня отправляется учительствовать в глухое село. Обеим героиням удается не только просвещать юные души, но и приносить пользу всей деревне, жертвуя личной жизнью. ‹…›
Позже я вспомнил, что Мария Николаевна, рассказывая о Платонове, упоминала свою работу в немом кино. Какую? М. Смирнова в 1927 году окончила государственный техникум кинематографии (ГТК, ныне ВГИК), на последнем курсе написала первый сценарий «Ее путь», в основу которого была положена повесть Д. Никитина «Марина». Фильм по этому сценарию был поставлен в 1929 году. Мария Николаевна автор сценария еще одной немой картины: «Айна» (1931). ‹…›
В архиве Московской кинофабрики Союзкино (ныне «Мосфильм») в планах на 1928 и 1930 годы обнаружены два платоновских названия «Епифанские шлюзы» и «Песчаная учительница». На основе рассказа «Песчаная учительница» (1927) Платонов сам написал одноименный сценарий, рукопись которого сохранилась в архиве М. А. Платоновой. А. Галушкин, исследуя историю взаимоотношений А. П. Платонова и В. Б. Шкловского, отмечал, что сценарий «Песчаная учительница» упомянут Шкловским 15 сентября 1927 года в списке своих произведений: «Мы не располагаем сведениями о том, была ли эта работа сделана вместе с Платоновым (одноименный рассказ которого опубликован позднее, 28 сентября 1927 года) или Шкловский просто «дорабатывал» присланный ему кинофабрикой сценарий; неизвестно, какое отношение этот сценарий (либретто сценария) имел к фильму «Айна» («Песчаная учительница»).
Почему автором сценария «Айны» выступает не сам Платонов? Для ответа необходимо вспомнить некоторые факты биографии писателя. 23 июня 1925 года в Воронеж на самолете Авиахима «Лицом к деревне» прилетел корреспондент «Правды» и «Гудка» В. Шкловский и познакомился чуть позже с Платоновым. У столичного гостя было чем удивить провинциала: он находился в эпицентре волшебного мира кино. В 1923 году в Берлине Шкловский выпустил книгу «Литература и кинематограф». Вернувшись на родину, активно печатался в кинопрессе ‹…›.
Скорее всего, молодой воронежский литератор подумывал о Великом немом и раньше. Столичный гость расплывчатые мечты перевел в русло конкретных действий: посоветовал писать сценарии, посодействовал их продвижению. Неслучайно именно Шкловскому в сценарную студию Союза писателей передал Платонов за несколько дней до начала войны заявку на четыре сценария. «Дорогой Андрей! — отвечал Шкловский 25 июля 1941 года. — „Июльская гроза“ перешла из одной эпохи в другую... Нам сейчас нужна вещь программная, отвечающая на сегодняшние вопросы...»
На кинофабрике к заявкам-либретто молодого писателя, недавно приехавшего из Воронежа, отнеслись настороженно, сотрудничать с ним не торопились. И не ошиблись в своих опасениях. В конце
20-х — начале 30-х годов над Платоновым сгустились тучи, грянула разнузданная кампания травли. ‹…›
После того как повесть «Епифанские шлюзы» была разгромлена прессой, ни о какой работе на кинофабрике над одноименным сценарием не могло быть и речи. Но второй сценарий Платонова благодаря Шкловскому прошел какой-то подготовительный этап. Сотрудничать с крамольным литератором было опасно, но тут очень кстати на кинофабрику пришли два выпускника ГТК 1927 года Н. Тихонов и М. Смирнова. Им доверили запустить в производство «Песчаную учительницу». ‹…›
Ровно через месяц после премьеры «Айны» на экраны вышла знаменитая на весь мир «Путевка в жизнь» Н. Экка, а вскоре и другая отечественная звуковая картина «Златые горы» С. Юткевича. Однако звуковых кинотеатров тогда было раз, два — и обчелся (в полном смысле слова: «Колосс» в Москве, «Гигант» в Ленинграде). Нашей промышленностью только-только осваивалось серийное производство звуковой кинопроекционной аппаратуры. Стоит ли удивляться, что публика охотно смотрела немую ленту, снятую в далекой Туркмении. ‹…›
Платонову запомнилось экзотичное имя, и он назвал Айной в «Ювенильном море» несчастную доярку-самоубийцу из Киргизии. Замысел этого эпизода в повести датируют августом 1931 года, когда «Айна» демонстрировалась в кинотеатрах Москвы. Не знаю, сохранился ли в немой ленте (сюжет которой столь далек от первоисточника) основной мотив «Песчаной учительницы» — война с песком: «Хошутово было почти совсем занесено песком. На улицах лежали целые сугробы мельчайшего беловатого песка, надутого с плоскогорий Памира. Песок подходил к подоконникам домов, лежал буграми на дворах и точил дыхание людей. Всюду стояли лопаты, и каждый день крестьяне работали, очищая усадьбы от песчаных заносов». С подобной ситуацией мы сталкиваемся в японском фильме Хироси Тэсигахары «Женщина в песках» по одноименному роману Кобо Абэ ‹…›. Неизвестно, знаком ли японский писатель с произведениями Платонова, но «песчаный сюжет» помог ему поднять те же проблемы: человек и общество, свобода личности, рост одиночества.
Пензин С. Андрей Платонов и великий немой // Подъём (Воронеж). 1999. № 9.