Эта фраза мне запомнилась еще из школьного учебника: «Солнце — источник жизни на Земле». И хоть живительные лучи солнца согревают каждого, хоть тепло его каждому из нас доступная радость, — мы редко осознаем истинное могущество Солнца. В той на редкость увлекательной и очень содержательной беседе, которую ведут со зрителями создатели фильма «Истоки жизни» (авторы сценария А. Вольфсон и М. Каростин, режиссер М. Каростин), есть в самом начале одно поразительное сопоставление. Солнце одинаково освещает и Луну, и Землю. Но вот она, Луна, — мы видим мертвое, лишенное всяких признаков жизни светило. А вот буйная, ошеломляюще прекрасная земная растительность! Благодаря ей наша планета обитаема. И это потому, что между Солнцем и жизнью есть посредник — растения; они «улавливают лучистую энергию света и чудесным образом превращают ее в энергию химических соединений», таких, как зерно, злаки, овощи, фрукты, — а разве можно нам прожить без этих органических соединений?
И так, с убедительностью и удивительной наглядностью, до нашего ума воображения авторы фильма доносят истины, о которых мы нередко забываем. Все, чем жив человек, начиная с кислорода, дает растительность, снят большим мастерством и живописностью операторами Г. Чумаковым и Т. Алейниковым. В самые сокровенные тайны мироздания посвящают авторы фильма. Как во всякой живой беседе, вопросы чередуются с ответами.
Авторы обращаются то к живой растительности, то к истории науки, они наглядно представляют феномены природы и яростно защищают ее от всех и всего, что идет во вред растительному царству. Чтобы явственнее представить себе то путешествие в страну чудес, которое предстоит совершить, я расскажу только об одном фрагменте фильма. Более трехсот лет тому назад голландский ученый Ван Гельмонт сделал такой опыт: взял двести фунтов земли, высушил ее в печи, взвесил, затем посадил в эту землю росток. Он поливал его, и через пять лет дерево выросло и весило сто шестьдесят девять фунтов. А вес земли остался прежним. Выходит, водой, а не землей питалось дерево, — решил ученый. Но и это было заблуждением.
Оказывается, вода лишь частично участвует в образовании растений, их пища — воздух. Точнее, содержащийся в нем углекислый газ! Газ смерти, в котором живые существовать не могут.
И новый опыт: на этот раз англичанин Пристли посадил под стеклянный колпак мышь, и она, истратив весь кислород, задохнулась от углекислого газа, который сама выделяла. Но достаточно было положить под колпак зеленые ветки — и мышь чувствовала себя превосходно.
Так до нашего сознания донесена самая главная мысль фильма: истоки жизни — в зеленом царстве, в мире растений; беречь их — наш священный долг. Но этого мало. Фильм показывает тайны фотосинтеза: молекулы хлорофилла, фотоны в действии.
Взаимодействие их с водой и углекислым газом. И следует признание: «...главные компоненты (еще не совсем ясно — каким образом) становятся органическим веществом, из неживого рождается живое». Не только живое, но животворящее — почти все растения дают кислород. Можно ли после этого удивляться, что о поваленном дереве диктор рассказывает с болью: лес — фабрика чистого воздуха, но деревьев становится все меньше, и все больше заводских труб. Хоть кислорода в атмосфере нашей планеты девятьсот восемьдесят тысяч миллиардов тонн, — но один самолет за рейс из Чикаго в Париж сжигает тридцать пять тонн кислорода!
Так, без громких слов, вескими фактами, продуманными примерами, авторы не только рассказывают о тайнах природы, нас окружающих, но и дают рекомендации, как ее беречь, как бороться за ее сохранение и процветание.
Сухаревич В. Рецензия на фильм «Истоки жизни» // Спутник кинозрителя. 1972. № 6 (июнь).
‹…› картина «Истоки жизни», в которой внимательно прослежены связи человека и окружающей среды, воздействие людей на природу и ее «обиды» человечеству за расточительство, небрежение к ее сокровищам.
Я смотрел эту картину в обычном московском кинотеатре. Зал, наполненный до отказа, сосредоточенно молчал. Это было внимание людей, присутствующих на удивительной, наглядной, экранной лекции, помогающей постигнуть глубины окружающего мира, уразуметь существо связей, слагавшихся между животным и растением на протяжении мпллионнолетней эволюции. Фильм переносил зрителей то в хвойный лес средней полосы, то в тропические джунгли, то в самую глубь растения — в своеобразную химическую лабораторию ствола, корней, листьев. Словно чудесная машина времени экран воспроизводил весь жизненный цикл дерева, плода, зерна — от рождения до зрелости; раскрывал их сложные биологические особенности в той беспощадно суровой межвидовой борьбе за жизнь, которая не утихает в природе ни на единый миг.
Давным-давно, миллионы лет назад, жизнь на земле расчленилась на две могучие ветви. Одна дала начало животному миру, другая растительному миру, флоре. Природа, словно соблюдая свято чтимую ею меру высочайшей целесообразности, наградила мир растений такой совершенной лабораторией синтеза и преобразования веществ, которая и не снилась ни одному из живых существ. ‹…›
Зритель приобщается к познанию разнообразия зеленого мира, и мир этот порождает много вопросов. Представителя тропиков сменяет на экране древнейший обитатель планеты — папоротник; за ним следует «мастодонт растительного мира» — мастиковое дерево, которому от рождения тысяча лет. Почему так медленно растет оно? Ведь его недалекий сосед — бамбук лишь за сутки вытягивается почти на метр. Вот дерево — удав. Оно душит своими лианами ствол и крону соседнего растения.
Показывая зрителю удивительное богатство, разнообразие и красоту форм земных плодов, авторы спрашивают: из какого, собственно, материала эти плоди сработаны? Что служит для природы сырьем при их сотворении? Наглядно моделирует экран взгляды тех, кого волновали в далеком прошлом эти вечные вопросы. ‹…› Авторы фильма подводят зрителя к постижению той, теперь уже очевидной истины, что пищей зеленому миру нашей планеты служит воздух, вернее, содержащийся в нем углекислый газ — газ смерти для всего животного мира. Поглощая его, растение выделяет в свою очередь живительный кислород, без которого мы не в состоянии существовать. ‹…› Натурные кадры дополняет удачно использованная мультипликация. Она раскрывает зрителю существо такого удивительного явления природы, как фотосинтез; явления, о котором написаны тома книг. ‹…›
Ведя последовательный, логически аргументированный рассказ, авторы фильма используют в нем и портрет ученого и рисунок из старинной, давно забытой книги; они делают зрителя свидетелем и участником сложного эксперимента, поставленного в лаборатории научно-исследовательского института, оснащенной новейшими средствами познания. Невольно думаешь о том, как мечтал в свое время замечательный русский ученый Климент Аркадьевич Тимирязев о наглядных средствах выражения, которые помогли бы ему раскрыть людям существо связей, сложившихся между солнцем, жизнью и хлорофилом — чудеснейшим из творений великой мастерской природы. Немало потрудились авторы фильма, чтобы использовать в своей работе все имеющиеся в их руках средства выразительности. Быть может, именно поэтому идеи ученого, которым он отдал многие годы жизни, зазвучали с экрана уже в наше время с новой силой.
Фотосинтез — источник всего живого на земле. И далеко не все о нем ясно. Но урок, преподанный фильмом зрителю в столь наглядной форме, снова и снова призывает к размышлениям, к сопоставлениям и аналогиям. Здесь хочется несколько укорить авторов за облегченную информационность изложения и уход от дальнейшего, более углубленного разговора об обмене веществ. ‹…›
Еще на школьной скамье изучали мы таинства процессов продолжения рода в зеленом мире. Помните, пчела переносит пыльцу мужского растения на пестик женского и дальше в неведомых микроглубинах растения завязывается и начинает тянуться к солнцу новая жизнь.
Но вот специальная съемка, сделавшая невидимое отчетливо зримым, раскрывает это таинство по-иному. Крохотная, еле видимая невооруженным глазом пыльца превращается на экране в длинную полую трубку, по которой движутся в запрограммированном природой темпе растительные клетки. Глаз кинокамеры подсмотрел и зафиксировал и процесс образования зародыша-завязи будущего растения и процесс формирования запаса питания для него. Это производит громадное впечатление, но главное, превращает теоретическое утверждение в предметное, предельно конкретное наблюдение. Поистине ювелирная скрупулезность авторов помогла продемонстрировать на экране столь выразительные и точные средства аргументации, о которых во времена Тимирязева трудно было мечтать.
Михаилу Каростину и его коллегам, разумеется, пришлось нелегко. Нужно было придать неуловимо тонкому процессу зарождения новой жизни динамику привычного движения. Ведь при цейтраферной съемке объект выглядит будто рисованный и видится с одной точки. И вот созданы были приспособления, позволившие многократно менять «точку зрения» объектива. Пришлось перепробовать множество ракурсов, несчетное число раз переставлять кинокамеру. Последующий монтаж отснятого материла позволил продемонстрировать на экране то движение во времени, которое и покоряет зрителя. Разумеется, метод этот вызывал и споры и возражения, ибо замедлял темп съемок, однако успех картины полностью его оправдал.
«Истоки жизни» — фильм-лекция, состоящий из увлекательных глав, раскрывающих зрителю главные проблемы науки о зеленом мире.
Глебов Б. Наш друг — природа // Искусство кино. 1972. № 9.