К этому времени [июнь 1941 года — прим. ред.] я уже поработал во многих театрах и потом решил всё бросить, потому что ничего путного из того, что я сделал в театре, не было. Я думал, что уже ничего не сделаю, потому что все то, что я делал, не заставляло меня уважать самого себя. И я решил вообще уйти из искусства. ‹…› Потом я приехал в Москву, снялся в одной роли. Это была моя первая работа в кино. Мы сделали небольшой спектакль в Театре-студии киноактера: «Как он лгал ее мужу» по Бернарду Шоу Вот это я (показывает на фотографии), а это мои партнеры. И здесь: я и моя партнерша Елена Кузьмина, замечательная актриса и жена удивительного человека и режиссера Михаила Ромма, с которым потом у меня был творческий и человеческий союз — я играл у него в «Девяти днях одного года». Чудо-человек, огромного, философского ума. Равного ему среди режиссеров я не встречал. Ну, так вот, на основе спектакля был сделан трехчастевый фильм, в котором я играл поэта Генри, влюбившегося в замужнюю жену. Это была моя первая съемка. А затем Елена Кузьмина сказала своему прекрасному мужу Ромму: «Я работаю сейчас на сцене с совсем неизвестным актером, но, по-моему, он какой-то славный, милый и всё как-то хорошо у него получается; пригласи его сниматься в свой фильм!» И он пригласил меня. Он ставил тогда «Убийство на улице Данте». Вот эти фотографии: здесь я в роли этакого фашиствующего молодчика. Не знаю, что со мной произошло, но на съемке я не мог ничего сделать. Это было так страшно! Я так волновался! Ромм смотрел на меня и думал: где же все то, о чем говорила ему так долго и с такими эмоциональными эпитетами жена? Где тот талант, где те способности, где тот замечательный человек, о котором она ему рассказывала? Ничего этого не было. Тем не менее он все время говорил: «Успокойтесь, дорогой. Что вы так волнуетесь? Не надо. Всё хорошо, успокойтесь. Сейчас мы снимем». И я действительно успокоился, и мы сняли более-менее благополучно. Но до того как сняли, я слышал из-за декорации, как братья-актеры (а там в главной роли снимался Михаил Козаков) говорили Ромму: «Ну что вы, Михаил Ильич, возитесь с этим ничего не знающим, ничего не умеющим и вообще чудовищным актером?! Он же ни слова не может выговорить!» А Михаил Ильич Ромм в ответ (это я тоже слышал): «Понимаете, Миша, он так волнуется, что, может быть, оттого волнуется, что ему есть что сказать. А мы, может быть, не готовы его воспринять». «Ну, — сказал Миша Козаков, — „мы не готовы“! Мы давно уже готовы снять эту сцену, он один нас задерживает».

Понимаете? Когда встречаешь на жизненном пути такого человека, как Ромм, то думаешь, что надо становиться человеком и тебе. После встречи с Роммом я многое пересмотрел в жизни. И я благодарен ему, что он потом пригласил меня в свой фильм «Девять дней одного года» и мы стали дружны.

Смоктуновский И. Воспоминания в саду, или Фотографии из актерского альбома. [Октябрь 1993 г. Беседу вела Анна Гереб] // Киноведческие записки. 2000. № 47.