Известие о ее смерти приходит из Польши и остается почти незамеченным. На дворе уже вовсю бушует перестройка, нас занимает прежде всего настоящее, а если минувшее, то проклятое и скандальное. Янину Жеймо не забыли — от Золушки не уставало телевидение, она регулярно шла на утренниках. Но сама актриса, казалось, принадлежала тому покрытому патиной прошедшему, что актуальной ценности не имеет. Вообще-то, если честно, все были уверены в том, что ее давно уже нет на этом свете.
В последний раз Жеймо появилась на экране в 1954 г., и три года спустя на всю оставшуюся жизнь уехала в Польшу вместе с мужем, польским кинорежиссером. Где-то в советских изданиях 1950-х-1960-х гг. промелькнула фотография: маленькая светловолосая женщина в огромных черных, будто отгораживающих от мира, очках. Настал, однако, момент, когда современность по-новому осветила прошлое, и приглядевшиеся к нему историки советского кино стали догадываться: да ведь это была наша Джульетта Мазина, только без Федерико Феллини, без неореализма, а главное — совершенно из другой эпохи. Эпохи, которая не могла ей предложить ничего, кроме амплуа травести, и Жеймо реализовалась в нем с блеском. Вообще наши 1930-е гг. с их пафосом безоблачного, лучезарного и вечного детства — время блистательных травести. Но столкновение детской чистоты с реальностью всегда чревато катастрофой: вся страна оплакивала гибель Аси-Пуговицы из Подруг, принесенной в жертву великой эпохе. Для того чтобы уцелеть, героине Жеймо необходим был совершенно особый, сказочный мир. Этот мир для актрисы попытался выстроить Евгений Шварц, задумавший в середине 1930-х гг. серию фильмов со сквозным персонажем — трогательной и чудаковатой Леночкой. Вышли только «Разбудите Леночку» и «Леночка и виноград». Уже в 1940-е гг., на исходе войны, тот же Шварц написал для Жеймо сценарий знаменитой Золушки, которая стала ее главным фильмом и ее последним триумфом. Дело было не столько в возрасте, хотя актрисе во время съемок исполнилось тридцать семь, сколько в том, что сама по себе мудрость ребенка в присутствии Отца народов выглядела предосудительной. Детей следовало направлять и поучать, при необходимости — наказывать. Меж тем как Золушка явно не нуждалась ни в чьих подсказках. Скорее, напротив.
Марголит Е. Новейшая история отечественного кино. 1986–2000. Кино и контекст. Т. 4. СПб: Сеанс, 2002.