Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Фильм статичный и внезапный
Séance guide 2012 о фильме «Измена»

Полина Рыжова (Газета.ru): В «Измене» есть все, что нужно, — замысловатый сюжет о неверном квартете, как у Вонга Кар-Вая в «Любовном настроении», эстетское любование серой российской действительностью, как у Звягинцева в «Елене», европейские актеры, театральное обаяние и мистическая дымка. «Измена» — идеальное кино на экспорт, аккуратная стильная мелодрама, которая при определенном ракурсе зрительского взгляда сойдет и за притчу. ‹…› Но, как назло, с международным признанием у фильма не сложилось. ‹…› И секрет такого положения дел, кажется, раскрыт в короткой реплике одного из героев фильма, следователя: «Люди не любят скучную жизнь — в общем, как и скучную смерть».

Антон Долин (OpenSpace.ru): Сделано так здорово, что даже отвлекает. Но и визуальное совершенство, вкупе с нарочитостью диалогов ‹…› мешает разглядеть в этой живописной абстракции хоть какие-то чувства. ‹…› «Измена» претендует именно на правду эмоций — но остается идеально стерильной от первого кадра до последнего, как приемный кабинет героини-врача, встречающей своего будущего возлюбленного во время диспансеризации. На какой бы истошный крик ни срывались отличные иностранные артисты, какие бы хляби небесные ни разверзал смутно угадываемый московский пейзаж, декларируемой с экрана боли и страсти решительно невозможно сопереживать. Это, конечно, не столько европейское кино, сколько мечта русского человека о европейском кино. Греза западника о других квартирах и костюмах, другой эротике и лексике, других чувствах и мыслях.

Лариса Малюкова («Новая газета»): Режиссер снял фильм статичный и внезапный, вне сентиментальности и психологической подоплеки, исполненный мрачного юмора. ‹…› В холодноватой нуаровой «Измене» можно найти стилистические отсылки к Шабролю (мастеру в криминальном жанре живописать удушающую атмосферу лжи за благонравным фасадом добропорядочных семейств), Ромеру (сюжеты из повседневной жизни, нетиражированные актеры, неразличимость вымысла и реальности), раннему Звягинцеву (попытка сконструировать мифологический микрокосм) и позднему Кубрику (непроясненные подробности жизни, галлюциногенность, хаотичные попытки обрести «идентичность мира и мозга»).

Андрей Плахов («Коммерсантъ»): На самом деле этот фильм имеет мало общего с теми, что обычно представляют российское кино в Венеции, Канне, Берлине. ‹…› Ему нельзя предъявить — ни в качестве достоинства, ни в качестве ущерба — никакой претензии на духовность, будь она оправданна или не вполне. Ее просто нет — этой категории, уступившей место другим: это саспенс, драйв, эротизм, но прежде всего непостижимая загадочность человеческой природы, неспособной познать саму себя и загнанной в порочный круг одних и тех же сюжетов. Вот почему история, рассказанная в первой половине фильма, с некоторыми вариациями повторяется во второй, но постичь ее горькие уроки никому из героев не дано.

Ольга Шакина («Искусство кино»): Еще на стадии съемок Серебренников заявлял, что хочет снять кино, максимально далекое от российских географических и социальных реалий, — кино об универсальной ситуации с участием архетипических персонажей. ‹…› Но неукротимые эмоции, входящие в базовый пакет настоящего русского режиссера, рвутся сквозь теплоизолированную ткань повествования. Желание пустить героиню полунагой вприпрыжку по снежному лесу сильнее желания зажать зрителя в углу пугающе подлинных эмоций, поставить его перед неразрешимой экзистенциальной вилкой, столкнуть с невозможностью катарсиса.

Сергей Уваров («Известия»): «Измене» не хватило прежде всего хорошего сценария. К «Изображая жертву» сценарий писали театральные драматурги братья Пресняковы, а в основу «Юрьева дня» лег текст постоянного соратника Сокурова Юрия Арабова. В новой ленте Серебренников «изменил» этим мастерам с Натальей Назаровой, у которой фильмография состоит в основном из сериалов, а главное — самому себе. Здесь нет ни выразительно показанного социума, ни ярких типажей, ни буйства режиссерской фантазии — того, что мы привыкли ждать от работ Серебренникова. Плодом этой «измены» стала картина, которая убедительно предостерегает от любых измен, как жизненных, так и творческих.

Д. Серебряная (TimeOut.ru): «Измена» оказывается фильмом неистребимо русским, убедительно свидетельствующим как о невозможности облагораживающей любви в обстоятельствах постсоветской России, так и, увы, невозможности подлинно чувственного кино. ‹…› История о том, какие причудливые формы может принимать самое живое чувство на свете, оказывается хроникой того, как все умерли и ничего не осталось, кроме ощущения неловкости.

Пресса о фильме «Измена» // Séance Guide. 2012.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera