‹…› Я представляю себе, что люди, проходившие по бульвару Бони-Нувель, были несколько удивлены, увидев человека небольшого роста, сильно жестикулирующего и выкрикивающего слова на непонятном для них языке, которые на лету подхватывала переводчица. Этим человеком был Донской, изображавший посреди улицы своего друга Пудовкина…

Каждый момент жизни слишком захватывает Донского, и от восхода солнца до ночи он никогда не может уложиться в строго ограниченные сроки. В день, когда он продемонстрировал нам свои таланты на Больших бульварах, у нас была назначена встреча в отеле на десять часов утра. Мы должны были идти в редакцию, чтобы вместе поработать. Он отказался сесть в такси, предпочитая пройтись пешком, чтобы увидеть живой спектакль улицы. Это не мешало ему говорить со мной о большом количестве общих знакомых (у Донского много друзей, и для него дружба — это нечто неистовое). Когда мы пришли в редакцию, я понял: сразу работать мы не начнем. Лучше сначала позавтракать, а за завтраком можно будет затронуть интересующие меня вопросы — будут и приятные и резкие высказывания, которые всегда есть у Донского про запас: о наших взаимоотношениях, о политике вообще, об истории недавнего прошлого и об отдаленных исторических событиях. ‹…›

Сервони А. Жизнь в каждом мгновении // Марк Донской. М.: Искусство, 1973. С. 255.