Прошло много лет с тех пор, как я снималась в фильмах Марка Семеновича Донского, но он остается для меня святым человеком, святым и немного… странным. На людей, которые его не знают и видят впервые, он действительно производит странное впечатление, особенно когда выступает. Этот бьющий через край темперамент, чрезмерная жестикуляция, патетически звучащий голос… Свою мысль он выражает всегда с колоссальной затратой душевных сил и так подчас «заводится», что не знаешь, чем кончится выступление. Но о чем бы он ни говорил — это всегда искренно, от чистого сердца. В нем нет неправды. Донской целиком отдает себя тому, о чем думает, что защищает, за что ратует.
Такой же он и в искусстве.
Вспоминается смешной случай. Я снималась в фильме «Мать» и пригласила Донского в театр посмотреть спектакль «Кража» по Джеку Лондону, который в то время мы поставили. Моя героиня Маргарэт Чаллирс — молодая прелестная женщина, любовница, мать — переживает время бурных страстей и увлечений… Роль мне нравилась, и я играла в спектакле с особым удовольствием.
Донской сидел в ложе, близко от сцены, и смотрел на все происходящее со страшным презрением.
— Разве это мать? — говорил он своему соседу. — Вот у меня она мать!
И чуть не ушел от обиды со спектакля. Поглощенный с головой горьковской героиней, он не мог в то время видеть меня в ином образе и выражал свое отношение столь непосредственно. В этом весь Донской.
Когда он снимает фильм, ему необходима напряженная, творческая атмосфера. Иначе работать Донской не может. Представьте обыкновенный день съемки… Рабочие готовят декорации, осветители — свет,
Марецкая В. Поиски прекрасного // Марк Донской. М.: Искусство, 1973. С. 237.