То, что дети — самые лучшие герои, наглядно показал Сергей Бодров-младший. «Сестры» — очевидный пример того, что возможности взрослых в области героизма практически исчерпаны. Нет достаточной уверенности в границах черного и белого, нет убежденности в своей правоте, все не то, никакого волшебства. И потом, ребенок — это самый талантливый и убежденный параноик. Воюет со всем миром и верит в злой умысел рубашки, неловко брошенной на стул. Видит во взрослых не то, что принято, а то, что есть на самом деле, — опасных, могущественных, практически безмозглых созданий, начиненных дурными привычками и злой волей. Боится кладбищ и ночного леса, потому что твердо знает: зло существует.
Сестры Бодрова, вынужденные жить в мире, богатом оттенками серого, сохраняют разделение света и тьмы, необходимое, чтобы быть настоящим героем, солярным мифом, победителем чудовищ. Будущее — за них. Потому что больше некому.
Наступает Время Дождя, как в романе Стругацких, где дети не стали перестраивать запутавшийся в дихотомиях и компромиссах город, а просто, внимательно его изучив, стерли с лица земли.
Костылев А. Время дождя // Кинопарк. 2001. № 6.
На постере фильма «Сестры» изображен Сергей Бодров в позе Данилы Багрова с винтовкой в руках. Это не просто продюсерский ход, чтобы обмануть кого-то, денег нажить, сильнее стать. Хотя Бодров и появится в фильме только минуты на три и будет стрелять совсем не по неграм, а по свечкам в тире.
Связь между «Братом» и «Сестрами» не внешняя, она тут другого свойства.
Казаков А. [О фильме «Сестры»] // Афиша. 2001. 1 мая