Быть талантом из провинции — значит, умереть молодым. Быть урожденным в СССР в 50-е — значит, умереть молодым. Родиться в городе-миллионнике с культурой воинской части — значит, умереть молодым.

Балабанов — это мое поколение, которое обманули как минимум дважды в жизни. Первое нормальное послевоенное поколение, которое уже не прятало корку под подушку и не боялось темноты. И даже обнаглело настолько, что хотело слушать капиталистических сирен — Леннона и Маккартни.

Это поколение, которое шустро вымирает от рака под осуждающими взглядами железнозадых сталинских соколов — типа чего им не хватает? С неба звездочка упала прямо милому в штаны — лишь бы не было войны.

Человека, которому повезло умереть в 2013-м в 54 года, обманывали как минимум два раза. Для начала внушив, что он живет в самой главной стране в мире. В самой сильной стране мира, самой миролюбивой стране мира и самой справедливой стране в мире. Так тщательно, чтобы ребенок мог расплакаться оттого, что его не взяли в октябрята за тройку по физкультуре.

Человек изначально хорош и готов верить в любую красивую сказку. И готов играть по этим правилам — носить красный галстук и верить, что весь мир мечтает прокатиться на «Волге». И ровно до того места, когда учительница истории тебя не назовет антисоветчиком из-за того, что ты посчитаешь график выполнения обещания КПСС о том, что «наше поколение будет жить при коммунизме».

Все двоемыслие 70-х как раз перед глазами. Из романтиков окружающая жизнь очень быстро сделала циников или глубоко пьющих обывателей. И это настолько сильно въелось и настолько угрожало будущему, что надо было поставить мозги на место. Обычно для этой цели используется война. У нас это был Афганистан. Балабанов прошел эту войну. Вообще-то пропаганда была настолько успешна, что я, например, спокойно собирался служить в Афганистане. В 1980-м. Вместо этого кинули на флот. Расстроился.

Бессмысленный конфликт в Афганистане, за который так никого из поколения отцов не осудили, вынес начисто из социума сотни тысяч их сыновей, которые уже поняли, чего стоит эта власть, и применили бы свое знание в ближайшие лет пять—девять. Но уже не применят. Нет их — случайно остался Балабанов. А сколько будущих режиссеров, художников, инженеров — там, под Кандагаром? И должен был появиться свой Рон Ковик. Может, Балабанов и есть тот переломанный Ковик, а заодно Оливер Стоун?

Если ты растешь в провинции, а в России все — провинция, что не Москва и с большой натяжкой — Питер, то главное, что ты умеешь, — впитывать в себя информацию, которой всегда не хватает. Впитывать новые имена, новую музыку, новые книги. И толпиться в 16 лет в единственный кинотеатр, где единственный показ залетной копии «Зеркала». Не удивляйтесь, что провинциалы трагичны — они каждый раз пытаются переварить чудовищные объемы культурной информации, когда столичные живут в ней и не парятся. И многие на этом ломаются.

Так же сразу можно отличить провинциальную рок-группу от столичной — по большему фанатизму и чистоте жанра. Свердловский рок-клуб, где лабали ровесники и друзья Балабанова, — тому пример.

«Вчера я увидел его и мне спать не дает по ночам из каменных рук встает политрук».

Целое явление в рамках огромной страны. Бутусов знает, что такое родиться в Свердловске с талантом и жаждой нового. Кормильцев знал. «Господи, какие же вы все, русские, крутая сволочь — либералы, фашисты, коммунисты, демократы — без разницы!» Слова поколения, которое осознало не только окружающее, но и себя. С неприятным удивлением. Это можно понять — после второго гигантского обмана 90-х, когда казалось, что еще можно превратить монстра в человека, слишком многое стало очевидным.

Вот эти романтики, которым в 80-х дали понюхать моджахедского пороха, недобитые, как теперь, оказывается, принято писать в газетах, балабановы опять купились в свои тридцать с небольшим и впряглись в то, чтобы тут можно было достойно жить и реализовать себя. И сделать, наконец, нормальную страну. Когда талантливые провинциалы поняли, что их опять обманули и свобода была нужна, только чтобы провинциальные бонзы стали шахами в «алмазовкаменных», это породило чудовищный облом.

Многие слетели с катушек потому, что второго такого шанса в жизни не бывает. Плоды облома более горьки, чем вы думаете. Достаточно понять , что «Брат» сформулировал и подарил улице вполне реваншистскую и ксенофобскую философию.

Впитывающий в себя по привычке досуха из окружающего провинциал — он точно так же жрет крысиный яд, разлитый в обществе. Кого-то он отравил раньше, кого-то позже. Но он реально убивает. Человек, умерший в 54 года, видел за это время все, что не дает ему внушить пропагандистские сказки про прекрасный СССР, бандитские 90-е. Он обломан точно так же, как вся страна, только многие уже ничего не знают и знать не хотят... И тогда понятно, что смысла нет во всем, что мы делаем. Рассказал про груз-200. Про уродов и людей тоже. Кто-то услышал?

А рак, как всегда, в помощь. Болезнь людей, которые не хотят жить бессмысленно.

Мальцев И. Любовь и ложь. Известия, 19 мая 2013