Андрей Шемякин о Нём: Герой Виктора Сухорукова в «Счастливых днях» ничего не имеет, кроме облика. Глазки-бусинки, шляпа надвигается на уши. Смиренен. Скажут уйти-уйдет. Скажут остаться — останется. Как бы не назвали — всем и всему спасибо. Герою из жизни пора уходить насовсем, то есть в искусство. Задним числом кажется, будто сам персонаж и поставил картину, только американскую музыку за кадром не смог придумать, поэтому она — менее всего реквием. Но она не для героя — для зрителей, пароль из подлинного времени, когда у каждого обитателя Города-Утопии было имя. Сухоруков — будущая легенда пост советского кино. А его рожденец из фильма Балабанова мгновенно преобразился и стал Лениным. Не выдержал — и воззвал.

Вернемся к первоисточнику, но не к «Счастливым дням» Беккета (Беккет слишком абсурден для этого фильма), а к счастливым дням — в котельной, на кладбище и в старых квартирах с высокими потолками. А также к гремящим по утрам пустым трамваям. Советское кино — один грандиозный миф. Реален только Сухоруков. Он — жив, а мы — еще нет.

Олег Ковалов о Ней: Анжелика Неволина варьирует тему обманчивой невинности, то есть того, что придает эротике острую пряность тайного порока. ‹…› В фильме Алексея Балабанова «Счастливые дни» бледненькая девушка в черном на скамейке под окропляющим ее дождичком — вылитая Сонечка, хоть и зовут ее здесь Анной. Но если для Сонечки ее промысел был проклятьем, то Анна, ублажая кавалеров в каком-то огромном полуразрушенном ангаре, рычит и хохочет с такой самозабвенностью, что вот-вот развалит в прах его стены наподобие блудницы Апокалипсиса. И здесь — в занятие свое она вкладывает явно больше огонька и творческой инициативы, чем диктуют нормы «древнейшей профессии». Облик Анны расколот надвое: круглолобое исхудалое личико из «голубого» Пикассо и, когда в полумгле она совлекает с себя одежды — тело зрелой опытной женщины. Этот кадр из «Счастливых дней» — самый эротичный миг нашего нынешнего кинематографа.

Тема Неволиной — пол несвободный, «репрессированный», загнанный в душевное подполье, поневоле искалеченный и порочный. Она — болотный цветок, изысканная лилия, покачивающаяся средь неверных миражных огней, растушеванных туманом.

Шемякин А. Он // Сеанс. 1993. № 8.

Ковалов. О. Она // Сеанс. 1993. № 8.