Я выросла в очень богемной семье: моя бабушка всю жизнь проработала в театре оперы и балета, родные тетя и дядя, с которыми я выросла, потому что мои родители были дипломатами, играли в театральном оркестре... И, конечно, все в доме ложились спать очень поздно. Но, несмотря на то, что это была очень шумная и веселая семья, и в доме всегда было много гостей, я привыкла засыпать при любом шуме и количестве народу. Хотя в школу, я помню, вставать было трудно. Может быть, потому, что не очень хотелось там учиться? Ведь, если сравнивать с консерваторией, любые самые ранние подъемы были нипочем — так я рвалась туда на учебу. Может быть, это звучит банально, но я обожаю свою профессию. И всегда хотела ею заниматься. Наверное, поэтому все мои интервью — признание в любви к своей работе.
В каждом проекте мне нравятся разные вещи. А в кино я люблю все. Потому что, когда я снимаюсь в кино, все остальное уходит как бы на второй план. И всегда есть объяснение тому, что ты не занимаешься домашними и какими-то личными проблемами... ‹…›

Я была первым ребенком в семье. Потом уже появились младшие... Но сливки-то все достались мне. И, естественно, очень избалованной. Несмотря на то, что папа был дипломатом, и они с мамой подолгу жили за границей, у меня не было ни малейшего чувства, что меня оставляют, бросают... Бабушка, тетя и дядя окружали меня любовью и заботой. Я знала, что «так надо», что у родителей такая работа. Еще у меня в детстве было много ярких впечатлений. Например, в 4 года я впервые вышла на сцену в спектакле «Баттерфляй». И в своих детских играх я воспроизводила балеты и оперы со своими игрушками, исполняя разными голосами каждую партию. Разве я могла выбрать, кроме актерской профессии, что-то еще?

Ингеборга Дапкунайте: Роковая женщина или девочка-подросток? [Интервью Т. Секридовой] // Лица. 2002. № 6.