Ингеборга Дапкунайте, честно выполняя свою задачу, не доиграла трагедию Маруси: ей пространства для этого не отвели. Между тем коллизия тут сугубо обломовская: выбор России, простите за невольный каламбур. Женщина (которую и зовут очень по-русски) выбирает между двумя доминирующими российскими типами — рефлексирующим интеллигентом и победительным комдивом. Любит обоих. Но выбирает-то в конечном итоге комдива — просто потому, что ему достается. И еще потому, что любит силу, его силой любуется: и в бане, и когда он разворачивает танки, и когда берет ее на чердаке. Это осмысленный по-новому выбор Ольги между Штольцем и Обломовым. Только выбор этот сегодня иной — между рефлексией и действием, утонченностью и силой. Михалков и тут «болеет» за Котова, и, думается, он прав.
Быков Д. Утомленные ветром, или Gone with the sun // Литературная газета. 1994. 14 декабря.
Михалков ухитряется снимать большое кино с некиношной, театральной актерской игрой. Михалков и Меньшиков подчеркнуто именно играют, играют настолько хорошо и как-то отчаянно, что и это может рассматриваться как ход России против не-России: как ход русской «станиславской» традиции против акцентированно киношной условно-западной, где актер — натурщик, кукла, киногеничное нечто, не играющее изнутри, а разыгрываемое извне (собственно, и эта традиция когда-то вполне формировалась в России — эксперимент Кулешова с Мозжухиным доказывал, что актерское лицо значимо не само, а исключительно в контексте соседнего кадра: речь идет как раз о традиции считать русским манифестированно «нутряное»). Напротив — третья вершина треугольника, Ингеборга Дапкунайте, подчеркнуто подставляет фактуру, не особо заботясь о равновесии между интенцией и жестом: жест окрашивается, отражаясь в лицах Меньшикова и Михалкова. Очень любопытная расстановка: в предложенном контексте женский член треугольника именно с Россией-то и ассоциируется. И Михалков-режиссер — надо понимать, бессознательно, — подключается к известной идее, согласно которой российскость, рецептивная женственность и пассивность являются синонимами.
Курицын В. Территория части. Сегодня. 1994. 27 ноября.
Хорошо отмерена та пауза, что держат и актеры, и режиссер в сцене, когда Митя рассказал сказочку о себе и об остальных... Все всё поняли и боятся хотя бы звуком, хотя бы взглядом выдать свое понимание... И выдают молчанием, которое нарушает Маруся, — она непроизвольно стучит ногтями пальцев по пустому стакану, нечаянно оказавшемуся у нее в руках.
Ингеборга Дапкунайте (Маруся) выглядит убедительнее основных своих партнеров — Олега Меньшикова (Митя) и Никиты Михалкова (Сергей Котов), — может быть, в первую очередь потому, что она играет не драму сословных и идейных амбиций, а просто житейскую драму.
Богомолов Ю. Концы в воду — комплексы наружу... // Искусство кино. 1995. № 3.