Рок и быт

Впервые будущий режиссер Алексей Балабанов столкнулся с рок-н-роллом в 1975 году, когда в восьмом классе вместе с друзьями затеял собственную группу. В свердловской школе № 2 ансамбли существовали в каждой выпускной параллели. Инструменты были переходящими, а названия — перетекающими одно в другое. Балабановскому ансамблю предшествовали «Рифы», а перед «Рифами» были «Кентавры». Взяв первые слоги от названий своих старших товарищей, новая группа окрестила себя «Кери». Куда завели лингвистические фантазии последователей «Кери» — неизвестно. Балабанов играл на гитаре, а на пианино и электрооргане — его однокашник Женя Горенбург, будущий лидер группы «Топ» и президент фестиваля «Старый Новый Рок». Репертуар «Кери» начался с хита «Hippie-hippie Shake» и расширялся до тех пор, пока музыканты не закончили школу.

Дальнейшая жизнь Балабанова резко отличалась от биографии среднестатистического свердловчанина. Военный переводчик по специальности, он успел к своим двадцати шести годам побывать во многих горячих точках, посетить Африку и Ближний Восток, несколько месяцев прожить в Лондоне. В 1985 году он работал ассистентом режиссера на Свердловской киностудии и заочно учился на Высших режиссерских курсах. Молодой киношник, обладатель хорошей коллекции дефицитных западных пластинок не мог не обзавестись знакомствами среди свердловских музыкантов. В рок-тусовке Балабанов быстро стал своим человеком. Его сближали с рокерами и возраст, и любовь к современной музыке, и принадлежность к узкому кругу молодой уральской богемы.

Когда студент-оператор из ВГИКа Александр Кочусов обратился к Балабанову с предложением выступить режиссером на его курсовой, тот сразу решил, что надо делать маленькое, но настоящее игровое музыкальное кино. «Операторские курсовые вообще можно было без сюжета снимать. Но Леха считал, что если дают камеру и пленку, то надо делать настоящий фильм!» — вспоминает музыкант Егор Белкин. Сценарий был написан за одну ночь. Молодой парень (Игорь Незлобинский) задолжал крупную сумму. Его девушка (Надежда Озерова) целый день бегает по городу, пытаясь найти деньги, чтобы помочь любимому. Вечером в ресторане кредитор (Виктор Шавруков) соглашается простить долг, если несостоятельный должник уступит ему свою подружку. Тот с радостью соглашается. Девушка случайно слышит этот разговор и горько рыдает, но утром просыпается в постели кредитора. В семнадцать минут экранного времени уместилась не только эта однодневная драма, но и несколько песен «Наутилуса Помпилиуса». Если «Клипсо Калипсо» «Нау» с Настей исполняют в кинопавильоне, то «Алена Делона» группа поет, стоя на сцене ресторана, где происходит конфликт. Во время съемок эпизода в кафе «Старая крепость» Бутусов единственный раз в жизни выступил в роли ресторанного лабуха. Первый просмотр короткометражки «Раньше было другое время» состоялся 6 февраля 1986 года. Присутствовавшим на премьере Бутусову, Белкину и Пантыкину работа Балабанова понравилась. Неудивительно, что они с энтузиазмом отнеслись к его идее снять выпуск киножурнала о проблемах молодежной музыки.

Киножурнал «Советский Урал» показывали во всех свердловских кинотеатрах. Зрители знали, что опоздать на пять-десять минут к началу сеанса не страшно — ничего интересного не пропустишь. Вести с полей, новости промышленности, репортажи о стройках — под эти кадры было принято занимать свои места и устраиваться в креслах поудобнее. Журнал выходил каждый месяц, но иногда снимались сверхплановые выпуски, которым присваивались номера 13, 14 и так далее.

Тринадцатый выпуск «Советского Урала» за 1986 год сломал стереотип киножурнала. Вячеслав Бутусов, Владимир Шахрин и музыканты «Урфина Джюса» с большого экрана рассказывали о том, как их не пускают к слушателям. Зияющие пустотой залы домов культуры и монотонный бубнеж директора одного из клубов о проведенной культмассовой работе резко контрастировали со словами молодых людей на улицах. Ребята хотели слушать современную музыку, знали свердловские группы, но не имели возможности их увидеть. «Это же порочно: сидит чиновник и решает, вот мне можно, а им, обывателям простым, нельзя чего-то слушать. Это же неуважение!» — констатировал участник Школы юного марксиста Саша Гощицкий. Звучавшие с экрана «джюсовский» «Контакт» («Я уже устал молчать, мне необходим контакт!»), «Мой блюз» Шахрина и «Прощальное письмо» «Наутилуса» иллюстрировали разобщенность музыкантов и аудитории. Заканчивался выпуск надеждой на то, что создаваемый в Свердловске рок-клуб сможет изменить сложившуюся ситуацию.

Балабанов явно хотел смягчить шок от столкновения неопытного советского зрителя с полулегализованными рокерами. Отсюда и Школа юного марксиста^[1], и кадры на стройке с участием Шахрина. Владимир Шахрин вспоминал: «Лехе, как засланному казачку, было важно, чтобы сюжет о рокерах прошел. А кто мог что-то сказать против человека, который в каске и телогрейке работает на стройке, а по вечерам, дома, пишет свои песни? Моя пролетарская фигура стала палочкой-выручалочкой для этого журнала — без нее его легко могли бы завинтить». Когда киношники приехали на стройку снимать Шахрина, у бригадира Николая Лисина был шок: «Что ты такого сделал, что тебя для кино снимают?». Волшебная сила искусства была наглядно продемонстрирована на стройплощадке, ставшей съемочной.

7 апреля 1986 года «Советский Урал» № 13 посмотрели его герои, и он им понравился. 3 мая выпуск показали в рок-клубе, и там он тоже был отлично принят. Но в кинотеатры журнал почему-то пока не поступал. 23 мая на киностудию специально приезжала комиссия из обкома КПСС для просмотра рок-выпуска «Советского Урала». Он длился всего десять минут, но за это время успели поползти слухи, что киножурнал запретят. Обошлось — прокатное удостоверение было подписано.

Проблемный выпуск № 13 вышел на экраны города в конце весны. Сейчас невозможно определить, повлиял ли его прокат на посещаемость и прибыль кинотеатров, но, по многочисленным свидетельствам, многие покупали билеты, чтобы посмотреть именно «Советский Урал», да еще не по одному разу. В перерыве между журналом и фильмом, когда в зале ненадолго включали свет, часть публики просто уходила — кино их не интересовало. С уверенностью можно утверждать, что этот выпуск стал самым востребованным за всю историю уральского киножурнала.

Осенью 1986 года во ВГИКе настала пора курсовых и дипломных работ, и у Балабанова снова появились в распоряжении камера, пленка и студент-оператор — Владимир Романенко. На этот раз учебная работа обернулась короткометражным фильмом «У меня нет друга, или One Step Beyond». Старшеклассница (Ольга Беляева) приходит с кавалером (Андрей Макаров) на подпольный концерт рок-звезды Егора Белкина, а после неожиданно попадает на афтепати. Ночь с Белкиным помогает школьнице осознать ущербность школьного курса литературы и дает почувствовать превосходство над одноклассницами.

Концерт снимали в клубе Архитектурного института, вечеринку — на квартире у Оли Таланцевой. И там, и там обстановка максимально приближена к реальной. Таня Безматерных густо красит лица музыкантов в гримерке, Белкин под водочку задвигает философско-музыкальные телеги, Умецкий с Пифой для повышения градуса парят ноги в ванной — все это было или могло быть именно так. Бессмертные реплики «А давайте покрасим Пантыкину уши» и «Выпиваешь полстакана, а крыша съезжает на целый литр» прочно вошли в лексикон тусовки. Песни Егора удачно сочетались в саундтреке с музыкой Madness и Stray Cats. Сам Белкин оценивает эти короткометражки как исторические документы: «Балабановские фильмы — это просто капустники. Леха — умница! Если бы не он, увидеть то время было бы невозможно».

Летом 1988 года Балабанов снимал уже собственную дипломную работу — полудокументальный черно-белый фильм «Настя и Егор». Белкин полчаса рассуждает о жизни, о музыке и о своем месте в жизни и в музыке, Настя размышляет о любви и о своем месте в этой любви. Фильм полон бытовых зарисовок: дружеские посиделки у костра, в саду и в бане, разговор Егора с мамой, Настина трудовая деятельность — в свободное от музыки время она работала уборщицей. Прямо на глазах зрителя Настя придумывает песню «Танец на цыпочках»: «Алексей попросил повторить процесс сочинения песни. Получилось очень близко к тому, как было на самом деле». О высоких художественных достоинствах этого учебного фильма говорит тот факт, что 9 февраля 1991 года он был показан по Центральному телевидению в программе «Авторское телевидение».

13 июня 1989 года новая музыкальная программа Центрального телевидения «Чертово колесо» посвятила свой первый выпуск Свердловскому рок-клубу. В съемках, проходивших в марте, Балабанов принял непосредственное участие — он был интервьюером всех главных героев уральского рок-н-ролла, оставаясь, правда, большую часть времени за кадром. В том же выпуске был показан клип «Насти» «Стратосфера», снятый Балабановым. «Нам показали помещение, поставили свет, и пришлось придумывать все по ходу, — вспоминает Настя Полева. — На классной доске мелом рисовали картинки. Столы, скамейки и какие-то металлические каркасы — любой реквизит сгодился... Делали, что хотели. Конечно, Алексей планировал что-то другое, но выкрутился вполне достойно. Для нас это был подарок, мы не потратили ни копейки. Мы впервые почувствовали великую силу воздействия телевидения на массовую аудиторию. Песню „Стратосфера“ требовали исполнять на концертах, фестивалях, в каждом городе. Помню совершенно глупое удивление, как хорошо принимает эту песню публика. В голову не приходило, что один раз увиденное по телевизору запоминается лучше, чем несколько раз услышанное». Еще один клип Балабанов снял для «Наутилуса Помпилиуса» — «Падший ангел» (1990) получился графически лаконичным и как нельзя лучше соответствовал новому гитарному звучанию популярной группы.

После переезда Алексея Балабанова в Москву, а позже в Петербург, его дружеские отношения с уральскими рокерами не прервались. В 1997 году в фильме «Брат» Балабанов снял Бутусова и Настю Полеву. Правда, ей и Егору Белкину картина поначалу не понравилась. «Алексей до этого снимал сугубо интеллектуальные фильмы. Мы думали, что это будет то же самое, только немножко с „пиф-паф, ой-ой-ой“, но он просто похулиганил... Мы с Лешей после этого очень долго не разговаривали. Идеологически разошлись. Опять подружились только после „Про уродов и людей“, его очередного интеллектуального фильма», — рассказывали они в 2001 году в телепередаче «Антропология». Став известным режиссером, Балабанов продолжал использовать рок-музыку в своих фильмах. Его «Брат 2» (2000), лейтмотивом которого стала песня «Вечно молодой», послужил стартовой площадкой для «Смысловых галлюцинаций». И позднее песни и мелодии друзей по свердловской молодости превращались в картинах Балабанова в точные приметы времени.