Медведкин. Я думаю, что действительно лучше будет, если я в течение трех минут расскажу вам основные принципы осуществления этой вещи на экране.
Мы хотим эту вещь поставить как очень оптимистический комедийный показ трагического по существу положения крестьянства, страшного положения совершенно бесправных людей. Мы хотим целиком лишить эту картину мрачных, темных экпрессионистических черт. Это очень важно, потому что самый материал как будто бы располагает к черной работе. Мужики прошлого столетия, курные избы, копоть, грязь, черная деревня, страшное бесправие, задавленность — все это дает богатый материал для того, чтобы по-настоящему показать здесь ужас этой деревни. Мы идем по обратному пути. Крестьяне у нас будут светлыми. Они будут в домотканых рубахах и портах, белобрысые, светлоглазые. Может быть, для контраста будет где-нибудь армяк, несколько темных фигур. Савелий будет с черной бородой. Мы будем снимать эту вещь целиком в павильоне с искусственным светом на искусственно сделанных декорациях. Оптимистичность этой постановки будет выражаться не только в фотографии, но и в музыкальном построении этой вещи. Это один из принципов нашей постановки.
Второй момент, на котором я хочу остановиться. Мы считаем, что материала здесь больше, чем может вместить картина. Я убедился в этом, когда сел за режиссерский сценарий. Сейчас нам приходится очень трудно, потому что все время мы вынуждены прибегать к хирургическим операциям. Это всегда связано с целым рядом неприятных настроений. Но, тем не менее, мы представим дирекции в срок режиссерский сценарий, точно прометрованный и проверенный по хронометражу. Так что опасения относительно перегрузки должны отпасть. Нам будет трудно, но я думаю, что мы с этим делом справимся.
В частности, куда направлен наш взор по линии сокращения. Я вам даже здесь не читал сцен с помещиками, когда, вытравив крестьян молитвой, помещики пытаются сами добывать себе пропитание и это им не удается. Мы все эти сцены выбрасываем.

Птушко. А как у вас сделан переход?

Медведкин. Переходный мостик у нас сделан более экономно и больше в стиле этой вещи, чем этот материал. Я не докладывал вам об этом потому, что все это у нас еще в карандаше, и мне было бы трудно дать вам здесь точные формулировки. <...>
Мы считаем, что в сценарии есть целый ряд срывов. В частности, нас не устраивает эпизод бунта, потому что он находится в более реальном, а не в сказочном плане, переключает восприятие в другой план и может вызвать недоумение. Над концом вещи мы вообще усиленно работаем.
Затем нас не устраивает еще показ образов Ивана и Марьи. Мы стремимся к большей их законченности, которая должна быть достигнута более тщательной отделкой отдельных эпизодов и некоторой перестройкой материала. В этом направлении мы кое-что уже сделали. Я не докладывал об этом потому, что здесь у нас еще много недоработанности.
Еще один момент. Эта вещь создает большие трудности в отношении всех компонентов этого фильма. Если взять работу художника, то вы представляете себе, сколько тонкости и вкуса должен проявить художник в этой работе. У нас работает художник Павлович, который, судя по его первым эскизам, вполне оправдает те надежды, которые мы на него возлагаем, хотя он и впервые выступает в кино.
Не менее трудна здесь и работа оператора, потому что, если он будет, используя световые эффекты, затемнять углы и куски декорации, то это может создать впечатление мистики. Вообще, там, где работает бог-черт, и целый ряд элементов, которые мистичны по своей природе, там оператор должен очень тщательно отделывать каждый свой шаг в области использования света. В качестве оператора у нас будет работать тов. Гелейн.
С актерами нам будет очень трудно. Думаю, что главные трудности у нас встанут именно здесь. Нужно сказать, что в отношении актеров мы сейчас находимся на пустом месте. Мы пытаемся создать нечто вроде мастерской, которая работала бы и растила кадры в плане этого жанра. Эта мысль бродит у нас в головах, но никакого организационного оформления это дело еще не получило.
Картина будет сниматься в двух экранах. Мы будем делать немой вариант для того, чтобы эта вещь могла проникнуть в деревню.
Вот, в основном, все то, что я хотел сказать. Я мог бы наговорить вам очень много, но для меня гораздо более важно услышать ваши замечания.

Карин^[1] Не думаете ли вы, что для этого жанра очень интересно было бы использовать цветную кинематографию? В «Стяжателях» у вас есть цветные сцены.

Медведкин. В творческом плане это было бы очень хорошо. Дело в том, что сама техника цветной кинематографии в данном случае очень подходит. В «Стяжателях» этот эпизод ужасен. Но я считаю, что здесь техника цветного кино находится на уровне ограниченности мечты Хмыря. В то время мужик не мог мечтать о чем-либо многокрасочном и красивом. Его мечта была ограниченна, и тут техника помогает этому делу. Мы собираемся снимать цветом три эпизода — любовь Ивана и Марьи, рай и ад. Практика этого дела не разработана. Так что мне трудно об этом говорить. Но, имея в виду последние опыты Мершина^[2] и то, что сделано уже Экком^[3], можно надеяться, что эти эпизоды получатся интересно.

Птушко. Какие у вас намечены сроки?

Медведкин. Наш съемочный коллектив в этом отношении ставит перед собой очень напряженные задачи. К 20-летию Октябрьской революции мы помимо этого фильма должны дать еще колхозную комическую ленту, где будут использованы все элементы нашего жанра с некоторыми поправками на условия колхозного показа5 Мы не только мечтаем об этом, но и пытаемся уже закрепиться на этих позициях. Поэтому эту картину мы будем снимать быстро и будем просить дирекцию Московской фабрики, чтобы нам дали возможность работать из декорации в декорацию. Начать съемку мы рассчитываем 15 ноября с тем, чтобы к началу лета 1936 года сдать в метраж эту картину. Я думаю, что та перестройка работы, которая произведена тов. Шумяцким, позволит нам уложиться в еще более короткие сроки. ‹...›

Медведкин (заключительное слово). ‹...› Ответить по всем пунктам всем товарищам мне было бы трудно. Поэтому я хочу остановиться на главных проблемах этого сценария.
Самой трудной и самой сложной проблемой этого сценария является проблема главного действующего лица и проблема того коллектива корежинцев, который занимает в этом сценарии большее место, чем в любой картине занимает обыкновенно любой коллектив или любая массовка, показанная в том или другом жанре. Я усиленно работаю над разработкой корежинцев. У меня есть много отвергнутых вариантов решения этого вопроса. На все же, вынося сегодня на ваше суждение то, чего я уж достиг в отношении этих корежинцев, я должен сказать, что правы те товарищи, которые говорили о том, что этот коллектив корежинцев, эти корежинские мужики, которые являются палитрой крепостного крестьянства в сценарии и тем самым дают материал для обобщения и для суждения вообще о крепостном крестьянстве, еще не сделаны. Здесь мы сталкиваемся с еще большими трудностями, чем при проработке образа Ивана. Мы озабочены тем, чтобы корежинцы не были показаны как быдло. Несмотря на то, что они выделяют из себя Марью Прекрасную, что среди них имеется Савелий, что с ними связан Куроптев и что Иван также до известной степени может быть взят вместе с ними за одни скобки. Несмотря на все это, мы все же считаем, что корежинцев нужно еще доработать, нужно индивидуализировать целый ряд фигур, высказывающихся в отдельных эпизодах, в отдельных частях нашей картины. Нужно всячески поднять корежинцев до уровня будущих колхозников. Ведь «Окаянная сила» так и задумана, что это предки колхозников. Это колоссальная потенциальная сила, которая социально-экономическими условиями, господством класса совершенно диких и невиданных эксплуататоров, русских помещиков, была задавлена и обезличена. Но это колоссальная сила. В процессе революции, в процессе социалистического строительства эта сила очищается от всех остатков наследия русской военно-феодальной системы. Все это чрезвычайно трудно сразу разрешить в сценарии. Здесь более, чем где бы то ни было, необходимо, чтобы эта вещь прошла какой-то процесс дозревания. ‹...›

Относительно цветных эпизодов я уже говорил. Я считаю, что съемка этих эпизодов цветной кинематографией для нас замечательна. Я бы с удовольствием снял всю картину цветом. Я считаю, что материал позволяет очень строго, точно и выдержанно использовать цвет именно в этой вещи ввиду ее связи с лубком, ввиду самой организации материала, потому что цвет здесь может быть применен лишь в ограниченной градации. Эта ограниченность градаций, организация их, связь с какой-то группой, отсечение целого ряда нюансов — это характерно для работы и оператора, и художника, и актера, и для всех прочих компонентов в этой картине. Поэтому цвет, конечно, мог бы быть здесь использован. Но сделать весь фильм цветным я не решаюсь не потому, что я человек робкий, но потому, что я боюсь, что это затянет мою работу на два-три года. Для меня это невозможно.

Здесь я перехожу к тому, о чем говорил тов. Рошаль. Его пугает, что если я буду делать быстро эту картину, то она может получиться недоделанной. Это законная боязнь. Но я считаю, что делать эту картину два года — это катастрофа, это значит — застрять на пяти произведениях. Я считаю, что мы просто не имеем права на это. Мне кажется, что мы должны — даже под страхом того, что нам не удастся так углубленно проводить эту работу, как это можно было бы при двухгодичной работе над произведением — пойти все же на более быстрые темпы. Я отнюдь не собираюсь становиться на путь халтуры. Я не хочу давать недоработанной вещи. Я вижу уже сейчас целый ряд моментов, которые делают эту вещь незаконченной. Недовольство и неудовлетворенность материалом — это законная вещь при работе над всяким произведением. Но, во всяком случае, мы сделаем все, чтобы доработать эту вещь.
Я не могу еще как следует охватить выступления Г. Л. Рошаля. В частности его замечание относительно того, что я начинаю повторяться, меня пугает. Я пересмотрю весь сценарий под этим углом зрения. Но сейчас я не вижу таких повторений, которые носили бы вульгарный халтурный характер и свидетельствовали бы о том, что человек начинает выдыхаться.
Рошаль. Никогда я не говорил ничего подобного. Я говорил о повторениях, которые снижают то, что уже достигнуто.
Медведкин. С этой точки зрения я и хочу пересмотреть весь сценарий. Может быть, действительно, медведь, работающий в первом случае, не долг жен работать во втором случае. Что касается..
(Далее стенограмма обрывается)

Музей кино, ф. 1, он. 2, ед. хр. 24/4. Цит по: Стенограмма обсуждения сценария т. Медведкина «Окаянная сила» 7 ноября 1935 года // Киноведческие записки. 2002. № 57