Таймлайн
Выберите год или временной промежуток, чтобы посмотреть все материалы этого периода
1912
1913
1914
1915
1916
1917
1918
1919
1920
1921
1922
1923
1924
1925
1926
1927
1928
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
1937
1938
1939
1940
1941
1942
1943
1944
1945
1946
1947
1948
1949
1950
1951
1952
1953
1954
1955
1956
1957
1958
1959
1960
1961
1962
1963
1964
1965
1966
1967
1968
1969
1970
1971
1972
1973
1974
1975
1976
1977
1978
1979
1980
1981
1982
1983
1984
1985
1986
1987
1988
1989
1990
1991
1992
1993
1994
1995
1996
1997
1998
1999
2000
2001
2002
2003
2004
2005
2006
2007
2008
2009
2010
2011
2012
2013
2014
2015
2016
2017
2018
2019
2020
2021
2022
2023
2024
Таймлайн
19122024
0 материалов
Поделиться
Страсти на сцене и в публике
Евгения Барская о театральной карьере сестры

В 1918 году летом наша мама, ее сестра и мы трое поехали по Каспию и Волге на самарские дачи, но т. к. в Саратове и выше по Волге были «белые», то дальше мы продвигаться не могли и, доехав до Камышина, свернули в сторону и поездом добрались до села Красный Яр, где провели лето. Возвращаясь в Камышин, чтобы вернуться в Баку к учебному году, узнали, что в Азербайджане мусаватисты, и мы застряли на зиму в этом городе. Получили квартиру. Мама и тетя поступили на работу, а мы трое — в школу. Я училась в центре города, близко от нашего дома, а старшие сестры в новом здании за кладбищем. Жили мы скудно и голодно, и Маргарите пришлось поступить впервые в жизни на работу, она была регистратором браков и рождений в подотделе записей актов Гражданского состояния при Исполкоме.

Училась она вечерами. За обедом, когда собиралась вся семья, Мара рассказывала о случавшихся почти ежедневно курьёзах, и обеды наши затягивались.

Под Новый год в школе старших сестер устраивался вечер, на который меня взяли с собой. Маргарита читала Лермонтова «На смерть поэта» и «Куклу» — успех был большой.

Компанией мы возвращались домой, и кто-то предложил Маре пойти одной через кладбище, и в доказательство того, что она прошла серединой кладбища, Мара должна была кинуть ключ за ограду могилы, где стоял памятник — ангел из черного мрамора. Когда мы пришли к противоположным воротам, сестра была уже там. Утром в ограде «Черного ангела» ребята нашли ключ Мары.

✱ ✱ ✱

Подросла Мара и у нас ежедневно к вечеру стала собираться молодежь. Играли на пианино, пели, читали стихи, спорили, а позже уходили гулять на приморский бульвар.

Подросла и Нюра. Появились и ее друзья. ‹…› Друзья Маргариты больше группировались возле инструмента — играли многие. Зина Компанеец, Саша Гаямов, Арсений Авраамов, Юрий Фиднер и др.

Если в комнате возникали интересные споры, что бывало нередко, то знакомые Нюры заинтересовывались и подавали реплики в окно. Я была еще мала, бегала на звонки открывать двери и приносила жаждущим воду. Но мне было интересно наблюдать за всем происходящим, и я обычно устраивалась в углу дивана с котенком на коленях. В то время я впервые услышала стихи Гумилева, Блока, Маяковского, Есенина, Цветаевой, Ахматовой, Бальмонта, Северянина, Саши Черного, Агнивцева и др.

Однажды у нас дома друзьями Нюры был устроен литературный суд. Всех сильно взволновала книжка Пантелеймона Романова «Без черемухи», в которой поднимался вопрос нравственности, полового подбора до женитьбы и т. п. Мнения разделились.

В то время это была модная тема. Помню расклеенные в городе афиши лекций и диспутов: «Современная молодежь и половой вопрос», «Вопросы пола» т.д. и т. п. Как-то днем с балкона мы видели женщину и двух мужчин, на каждом из которых от плеча к талии шла лента с надписью: «Долой стыд» и это была единственная их «одежда». Часть комсомольцев считали девушек, не желающих жить половой жизнью до замужества — мещанками. Кличка эта тогда была страшна и многих слабых девушек сбивала с толку.

Тот, кто защищал точку зрения и поведения того или иного персонажа книги П. Романова — взяли на себя эти роли. Были избраны судья, два народных заседателя, прокурор и защитник.

В этот вечер у нас собралось очень много народа — пришли знакомые обеих старших сестер. На «скамье подсудимых» сидели сторонники вольных взглядов. Говорил каждый своими словами, но отстаивал позиции своего литературного героя.

Страсти бушевали и «на сцене» и «в публике» в течении всего вечера. Вольнодумцы были осуждены, но остались при своем мнении. Конец «суда» происходил уже при маме, вернувшейся с работы. Слушала она молча, не вмешиваясь, но если к ней обращались как к старшему авторитетному человеку, она отвечала коротко, «не давя» на участников «суда» своим мнением.

Я была ужасно заинтересована, взволнована, но совершенно не понимала за что судят этих людей, хотя считала их неправыми и была довольна решением суда.

✱ ✱ ✱

При мусаватской власти Баку оккупировали английские войска. Англичан очень соблазняла нефть. Город жил бурной жизнью, его называли вторым Парижем. Открылись новые рестораны, кафе-шантаны; ювелирные магазины торговали крупными бриллиантами. По улицам ходили небольшие отряда шотланцев. Даже частушка была сложена:

«Бакинские красотки
Шотландцев увлекают,
В подарок просят юбки,
Но те их не снимают».

Весна 1919 года. Ясный, сверкающий день. Цветет акация, одурманивающе пахнут олеандры и персидская сирень. Маргарите 16 лет, она работает. Штаб I-го иранского кавполка, в помещении магазина на Отчинской улице, ведущей к бульвару, к морю.

Работа машинистки Маре скучна и противна. Она видит через витрину, как ее друзья идут на бульвар, и чувствует себя зверьком в клетке. Ей хочется на волю, на солнце, к морю. В комнате работает несколько человек и она загромождена столами. Маргарита рассчитывает место и «падает в обморок», растянувшись на полу во весь рост. Сотрудники всполошились. Сестру обрызгивают, и мочат виски водой, но она не сразу «приходит в себя», а дает время сослуживцам убедиться, что обморок был глубоким. Мару на фаэтоне отвозят домой, и она тут же отправляется на бульвар, где ее встречает компания друзей.

Осень 1919 года. Маргарита учится в Государственной драматической студии. Она усердно занимается и дома. Шумно втягивая носом воздух, медленно, с паузами после каждого слова, на одной ноте и на одном дыхании Мара произносит: «Осел… увидел… соловья… и… говорит… ему…»

✱ ✱ ✱

Весна. Ясный солнечный день. Мара встала необычно рано, быстро поела (она всегда ела быстро) и попросила меня бросить готовку, чтобы вместе убрать нашу большую светлую столовую. Мы сняли скатерть и раздвинули обеденный стол. Сегодня у нас урок грима. Собралось 10–12 студийцев, каждый принес небольшое зеркало и ящичек с гримом.

Я сижу на софе с разноглазым котенком на руках и, затаив дыхание, смотрю, как на моих глазах знакомые лица юношей и девушек превращаются в лица стариков и старух, добрых, смешливых или жестоких. Они советуются друг с другом, но больше обращаются к Маре. Она берет палочки грима или растушевку, делает несколько линий, и лицо сразу преображается, выражая заданный характер. Такие уроки у нас часты.

Маргарита заперлась в спальне и не пускает меня. Я надоедаю ей разными просьбами дать то или другое. Наконец она не выдерживает, отпирает дверь и говорит:

— У тебя случайно нет папирос?

— ???

— Понимаешь, я учу роль, построенную на паузах, моя героиня курит. Я сделала цигарку из чая, а она почему-то не горит.

Я молча убегаю к соседям и приношу сестре несколько папирос. Все, что связано со студией, т. е. с будущим сестры — для меня таинственно и свято.

Студия ставила пьесу «Амазонки», в которой сестра играла одну из главных ролей. Участники спектакля сами шили себе костюмы и занимались этим у нас. Рисовали на картоне орнаменты, вырезали их, красили золотой краской и приклеивали на костюмы. Из золоченого картона мастерили шлемы, щиты, наплечники и поножи. Костюм Маргариты был из лилового бархата, и золото на нем было очень эффектно.

✱ ✱ ✱

Когда Маргарите надо было серьезно позаниматься, а к нам в любой момент могли вторгнуться друзья её или Нюры и помешать этому, она говорила мне: «Ухожу работать в кабинет».

Своим кабинетом сестра называла двор старой действующей армянской церкви, находящейся в самом центре города, в двух кварталах от нас. Мару очень забавляло, что с трех сторон мимо церкви проходят знакомые, и достаточно повернуть голову, чтобы через ажурную ограду увидеть её, но никому не приходило это в голову. Я была очень горда тем, что старшая сестра доверила мне свою тайну.

«Дальним кабинетом» назывался Ханский дворец, куда можно было забраться по насыпи на широкую стену, окружающую двор судилища и по лестнице в толще стены спуститься в этот дворик. Уж там никто не мешал Маргарите громко учить роли. Только раз после школы я пришла с подругой в Ханский дворец, где мы бывали нередко — нам нравилось играть в прятки в сорока комнатках гарема — и застав там старшую сестру увела подруг, чтобы не мешать ей, несмотря на то, что она благосклонно разрешила нам остаться.

✱ ✱ ✱

В 1922 году в Баку на гастроли приехал драматический театр «Красный факел», руководимый Татищевым, Маргарита хотела оценить свои актерские силы и пошла в театр на экзамен под предлогом поступления. Днем, в перерыве между репетициями, собралась почти вся труппа во главе с Татищевым и Огонь-Догановской, которая была на сносях.

Мара прочитала и получила полное одобрение, но попросила разрешения еще прочитать «Ворону и лисицу» Крылова. Читала она эту басню так, что все присутствующие хохотали до слез, до стона, Татищев увел Догановскую в середине чтения, чтобы от смеха не начались преждевременные роды. По его возвращении Мара прочитала басню с начала до конца, и Татищев пригласил ее вступить в труппу.

Система оплаты в «Красном факеле» была марочная. Начинающие актеры получали 10 марок, Татищев предложил сестре 12, но так как она не думала поступать в театр, сказала, что этого мало. Татищев прибавил еще 3 марки, и сестра опять отказалась. Тогда Александр Николаевич (?) сказал: «Вы маленькая нахалка, но очень талантливы, и я дам вам 18 марок». Маргарита «открыла свои карты»: — Я набавляла оклад, чтобы Вы мне отказали. Я пошла бы к Вам работать за один хлеб, но мама меня не отпустит.»

И вот на следующий день Татищев пришел к нам. Помню его хорошо: большой, высокий, очень вежливый и предупредительный. Он долго говорил с мамой, доказывая, что студию Мара окончила и все равно пойдет работать в один из трех русских театров Баку, пригласивших ее, так пусть уж она поступит в «Красный факел», а он и его жена Догановская будут опекать ее, как родную дочь. Долго длился этот разговор, но в конце-концов он уломал маму, и она дала согласие. ‹…›

После гастролей Маргарита с «Красным факелом» приехала в Одессу, где постоянно находился театр и, продолжая работать в нем, стала пробовать свои силы в кино.

1922 год. Баку. Маргарита оканчивает Государственную Азербайджанскую драматическую студию и, единственная из выпуска, получает приглашения в оба русских театра и в гастрольный театр «Красный факел», находящийся в это время в Баку. Сестра уезжает с этим театром и очень скоро занимает в нем одно из ведущих положений. Большинство ролей, которые она играла, были детские, и уже тогда начавшиеся систематические наблюдения за ребенком положили основу тому интересу, который вылился позже в сознательное желание работать именно в детской кинематографии.

Проработав в «Красном факеле» больше года, Маргарита оставляет его и уезжает в Одессу, где поступает в Госдраму. После одного из выступлений ей предлагают договор на Одесской кинофабрике.

Работа в кинематографии в качестве актрисы М. Барскую не привлекает, она считает, что кинематограф лишает актера его важнейшего орудия — слова.

Режиссёр П. И. Чардынин, ставший мужем сестры, после её съемок в нескольких фильмах поручил ей работу по литературной части, и Маргарита разносторонне помогает Петру Ивановичу. Нужно сказать, что еще занимаясь в студии сестра была «черновым» режиссером.

За 6 лет П. И. Чардыниным было поставлено 11 картин. По предложению Маргариты, когда снимались две серии «Тараса Шевченко», был снят специальный вариант для детей.

1929 год. Маргарита поселяется в Москве и начинает с общественной деятельности, сознательно не стремясь в производство. При Наркомпросе был организован кино-совет, в который вошла М. Барская, и ею была организована детская секция при АРРКе, председателем которой ее избрали.

1930 год. М. Барской написан первый школьный сценарий, как учебное пособие на с.х. материале «Кто важнее — что нужнее», фильм был поставлен ею. Он признан агитационно-политическим, размножен и брошен на сельскую сеть. Лента получила хорошее признание.

Барская Е. Воспоминания о Маргарите Барской (Написаны ее младшей сестрой) // НИПЦ «Мемориал». Архив. Фонд № 2. Оп. № 2. Дело № 6.

Поделиться

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome Firefox Opera